Прямоугольник залы метров пять на пятнадцать, вход в которую располагался в противоположном возвышению торце, невысокие стены без окон, почти сразу же переходящие в крышу, были сложены из бревен и кузнец удивился, прикидывая, где это за пределами борга в таком срубе могли собраться викинги? Видение… Крутая двускатная крыша, покрытая то ли мхом, то ли дерном и подпираемая не менее чем десятком массивных резных столбов, сходилась в семи метрах над полом, а над длинным очагом в ней находилось дымовое отверстие. Массивная дверь, круглые напольные лампы дневного света в беспорядке наставленные по всему дому.

Вдоль стен, отмеряя равные промежутки, установлены деревянные перегородки, образуя за спиной каждого сидящего как бы индивидуальную клеть. В них находились лавки-лежаки с набросанными поверх шкурами зверей, полки, ящики. Дальше к центру зала стояли широкие лавки, на которые в случае необходимости можно было и улечься, а потом и узкие столы – два длинных, друг напротив друга через очаг, и короткий стол конунга на небольшом возвышении, за которым уже не на скамьях, а на креслах сидели он и его ярлы. Сейчас там находились Рёрик, конунг, по левую руку от него Атли, и дальше невероятных размеров детина в ярко-красной рубахе, лицом очень похожий на дебила. За их спинами, отгороженные занавесью, располагались отдельные спальные места.

Хотя в зале за столами Миха насчитал не меньше двадцати человек, как минимум штук шесть мест и клетей определенно пустовали. Женщин среди сидящих не было, хотя среди неприметных серых теней, разносящих по столам еду и напитки, кузнец и углядел несколько наложниц. Разнесли, разлили и мигом спрятались, затаившись в посыпанном соломой углу подле двери.

Стоп!.. Взглядом возвращаясь к столу, Миха неожиданно различил среди сидящих по правую руку от конунга единственное женское лицо. Точно, так и есть – женщина. Хоть во все мужское и одетая, но определенно – женщина. Зим тридцати отроду, симпатичная, хоть и не совсем в Михином вкусе. Нет, под мужика не косит, скорее даже наоборот с удовольствием сменила бы простую и грубую одежду на нормальное платье… Длинные темные волосы заплетены в косу, браслеты на руках потоньше да поизящнее, чем у других, колечки на пальцах. Воительница сидела между мрачным на вид Сигурдом и широкоплечим бородатым силачом, о чем-то с последним споря и заразительно смеясь.

Кузнец взглянул на стены и подумал, что если бы бесплотные видения могли падать в обморок, он бы рухнул. Прямо на стол конунга.

Стены были увешаны оружием. Не только стены, но и столбы, подпирающие крышу и перегородки клетей, все это буквально ломилось от висящих на них военных сокровищ, подобно тому, как ломился от еды стол конунга Торбранда. Тут были мечи, которые каждый садящийся на лавку вешал над своим местом, были топоры – настоящие боевые секиры, словно пришедшие из прошлого, длинные ножи-скрамасаксы в изукрашенных жестью ножнах, прислоненные к стенам копья-рогатины, с которыми и по сей день деревенский люд по дичь ходит. Были щиты, причем не бутафорские, а боевые, порубленные, посеченные, тоже над каждым сидящим. Короткий широкий меч и небольшой щит висел так же и над местом девы-воина. Кольчуги и набранные из пластин доспехи были любовно развешаны по стенам, чаще всего красуясь поверх волчьих шкур, которых в доме было преизрядно, на полатях лежали тяжелые шлемы.

Рядом с доспехами на стенах висели бронежилеты, во многих местах усиленные стальными пластинами и сплошь расчерченные охранными знаками. Рядом с мечами на деревянных гвоздях – автоматические винтовки, возле железных шлемов и кевларовых касок – пояса с запасными магазинами; над Ормом, Хлёдвигом и еще одним усатым воином снайперские винтовки, над невероятно толстым бородачом в очках – пулемет. А подле детины за коротким столом конунга, сидящего по левую руку от Атли, неброско отсвечивал раструбом короткий гранатомет.