Лежнев ухмыльнулся, поняв, что произвел впечатление.

– Используется, – не сдержал он легкий хохоток, – Очень активно и на протяжении всего столетия. Ты не знал этого, товарищ майор? Я скажу тебе больше. Существует целая служба радионаблюдения, сутками напролет ведущая прослушивание спектра всех использующихся радиочастот. В нашем ведомстве она как-то не особенно развита, однако коллеги из конторы госбезопасности с прослушки эфира не слезают ни днем, ни ночью. Безопасность страны, знаете ли…

– Я вижу, ты осведомлен…

– Так, – пожал плечами Лежнев, – В теме по роду службы. Общаюсь со специалистами и в курсе последних веяний. Я правильно понял, что ты хочешь организовать подобные изыскания?

– А чем черт не шутит, когда бог спит, – в тон ему ответил Яков Сергеевич, – Хотя бы для очистки совести. Может быть, и накопается что-либо загадочное.

– Каков по твоим предположениям временной срок деятельности «крота»?

– Не знаю. Предполагаю, что лет этак с пяток. А что? – внимательный взор Соболева скользнул по физиономии Лежнева, – Это был не праздный вопрос? Есть что-то такое, что не вписывается в обычные рамки?

– Есть, – кивнул тот, – Я не знаю, правда, насколько эта информация близка к твоему делу, но… Коллеги не так давно подкинули одну загадку, разгадать которую так и не смогли на протяжении пяти, а, то и более лет…

– Временной интервал подходит. А поподробнее?

– Службой технической разведки перехвачено не менее пяти одиночных сообщений на частоте, некогда использовавшейся службой внешней разведки. Частота резервная и используется крайне редко. Было бы чертовски интересно, если бы мы с тобой, по случаю, разгадали отправителя этих сообщений.

– Интересно, – протянул Соболев, – И о чем же шла речь в этих сообщениях? Я могу об этом узнать?

– Отчего же нет? – с заговорщицким видом почесал нос – пуговку Семен, – У тебя, как и у любого оперативника, есть допуск к сведениям подобного рода. Коли пожелаешь, могу тебя посвятить в подробности этой загадки прямо сейчас.

– Давай, – Соболев даже заелозил на месте от нетерпения.

Не став более испытывать терпение майора, Лежнев склонился к тумбе письменного стола и выудил из нижнего ящика тоненькую картонную папочку.

– Вот, – коротко проинформировал он, передав ее Якову Сергеевичу, – Читай.

Соболев послушно придвинул к себе папочку и, привычно раскрыв ее, воззрился на гербовую бумагу с надписями «секретно». Это была ксерокопия. Ниже, под «шапкой» откопированного документа лист оказался разграфлен на несколько полей, в каждом из которых можно было прочесть по одному сообщению.

«18 ноября 1990 года, 20 часов 10 минут, – прочитал майор первое из них, – Кречет Доктору. Адаптация завершена. Приступаю к функционированию».

Он прочел это сообщение снова и внимательнее, однако ничего нового, кроме информационных сносок, указывающих на частоту радиосигнала, более ничего не нашел.

– Занятно, – пробормотал он, – Настоящие псевдонимы. Особого метода зашифровки информации нет, однако и нет никаких конкретных указаний на людей и места пребывания. Как будто они оговорены заранее. Просто и надежно. Если не перехитрить абонента, то и саму личность вычислить не удастся никогда. Тем паче, что периодичность-то, не чаще раза в один год.

– Передача рассчитана на то, что будет записана и прослушана при случае, – подал реплику «по ходу пьесы» Лежнев, – Ответа, как я понял, отправитель не требовал ни разу. Просто передача общей информации о ходе деятельности. Либо этот неизвестный агент работает в полной изоляции, либо у него с резидентом функционирует еще один налаженный канал связи.