В последующие дни головные боли меня больше не мучали. Я всё так же бывал на ринге, параллельно тренируя бойцов. Не понимаю, почему они выбрали меня негласным лидером, но мне было приятно с ними заниматься. Это лишь укрепило во мне подозрения о том, что я и раньше занимался нечто подобным.

Интересно, кому я мог тогда дорогу перейти?

Подходил первый месяц к концу моей ринговой жизни. Именно тогда снова вернулись головные боли. С каждым днём они становились всё чаще и сильнее. Уже не помогали никакие таблетки или алкоголь, а в скором времени уже ничем не получалось приглушить давление на мозг. Ощущение было, словно его сжимали изнутри, пытаясь вырвать из черепа. А ещё через неделю я просто перестал вставать с постели.

В сознании смешались все образы, звуки, цвета. Я то слышал плач ребёнка, то неясный женский шёпот. И это одновременно бесило и успокаивало, но больше всего меня охватывала жгучая ненависть ко всем, а ярость заполняла, казалось, каждую клеточку моего тела. Меня словно ломало. Подобное состояние, помнится, я ощущал, будучи в тюрьме.

И снова тихий женский голос прорвался сквозь толщу нескончаемой боли. А после я уже очнулся в своей спальне на кровати. Сначала даже показалось, что мне всё приснилось, но рыжая девушка, лежащая рядом, с тёмными кругами под глазами, растрёпанным и измождённым видом, доказывала обратное. Стало так хорошо. Всё же, признаться честно, я скучал по этой малышке. Наверное, с моей стороны было эгоистично радоваться, что и Элейн втянули во всю эту катавасию, но положительные эмоции от нашей новой встречи перевешивала всё остальное.

Повернувшись на бок лицом к ней, подпёр голову одной рукой, а второй убрал со щеки прядь волос, пропустив кончики между пальцев. Не удержавшись, коснулся губами её губ, проводя по ним языком. Девушка улыбнулась во сне и, отвернувшись, свернулась калачиком, удобнее устраиваясь у меня под боком. На душе стало светлее. Обнял Лейни за талию, притягивая ближе к себе, и замер, впитывая спокойствие этого момента, тепло женского тела.

Хотелось разбудить малышку и показать, как соскучился по ней, но сдержался. Вид у моей медсестрички был неважный. Похоже, её вызвали для того, чтобы помочь мне, и она всё то время, пока мне было плохо, ухаживала за мной.

Поцеловал нежно в плечо, улыбаясь при взгляде на небольшое скопление веснушек.

– Солнышко, – пробормотал еле слышно, обдавая голую кожу, не прикрытую майкой, своим дыханием.

Девушка повела плечом, вызвав у меня короткий смешок. Прошёлся ладонью правой руки по изгибам её тела, останавливаясь на животе, пальцами проводя по краю хлопковых домашних штанов. Желание разгоралось с новой силой, но я сдержался. Откатился на другой край кровати и, закинув руки за голову, уставился в потолок.

Что такое со мной было? Почему это проходит и исчезает? И причём здесь Лейни? Ведь не зря же именно она здесь, значит ей что-то известно. И, если так, что это всё значит?

Снова посмотрел на рыжую красавицу и, подскочив, направился в душ. Холодная вода остудила пыл, но стоило вновь оказаться в комнате, как желание обладать спящей малышкой буквально сбило с ног.

Что ж такое-то? Нет, я конечно и раньше желал Элейн, но в этот раз гормоны словно с цепи сорвались. В голове помутилось. Даже сам не заметил, как оказался подле неё. Опомнился, когда порвал на ней майку. К слову девушка так и не проснулась. Это помогло взять себя в руки, и я буквально вылетел из квартиры.

Не обращая ни на кого внимания, ни на чьи приветствия и выкрики, подбежал к боксёрскому снаряду и стал вколачивать в него кулаки, пытаясь сбросить напряжение и избавиться от этого ноющего и раздирающего изнутри жжения. Кажется, я рычал, а ярость разгоралась с каждым ударом только сильнее. На сознание что-то давило, заставляя пылать ещё большей злобой ко всему и всем. И унять это никак не получалось.