– Я – не волк, Грэйн, – Удэйн поднял на нее глаза, прозрачно-зеленые и жуткие, – я – Гончий пес Локки, и единственное желание владеет мною – лежать у ее ног и гнать дичь по ее слову. Я верен Князю только до тех пор, пока он верен Огненной.

– Тогда ты – лучший из ее Гончих, брат, – так же серьезно ответила она. – Но ты одержим.

– Это так. Половина моей крови – от диллайн, и я одержим. Только иначе, совсем по-другому, чем прежде. Мне есть с чем сравнивать, поверь.

– Это очень страшно звучит. – Помолчав, Грэйн наклонилась вперед и положила руку ему на плечо. – Ты горишь, брат, и я боюсь за тебя.

– Не стоит. Ты же никогда не боялась, даже там, в Синхелме, в подвале, ты не боялась. И потом, в Эббо. Ты – земная чаша для ее огня, сестра. Конри не смог тебя осквернить. Все, что осталось во мне от человека, принадлежит тебе, ведь ты – тоже Локка. Он считает тебя моей слабостью, Грэйн, но он ошибается. Ты – волчица, а не овца. Источник силы для такого пса, как я. Но сейчас чем дальше ты окажешься от Конри, тем лучше. В Файристе ему будет гораздо сложнее тебя достать.

– Есть вещи, которые необязательно говорить вслух. – Она на миг прикрыла глаза в знак того, что принимает это признание – или дар, если угодно.

– Иногда это необходимо.

Мгновение сопричастности божественному накатило и захлестнуло, плеснув под веки расплавленным огненным золотом Ее крыльев. И схлынуло. А родство осталось.

– Возвращаясь к Конри, – совершенно нормальным деловым тоном продолжила Грэйн. – В чем твоя игра и какова моя роль в ней?

Риальф Веан окончательно зарвался, потерял всякий страх и решил, что, уложив свою дочку в княжескую постель, получил право высказывать свое частное мнение. Явиться на борт «Меллинтан» без приглашения? Наглец!

– Антэ Эдер, пригласите баталера[4], комендора[5], боцмана и помощника штурмана, – сказал Эск, игнорируя визитера, словно в капитанском салоне кроме него и первого помощника не было никого.

– Есть, вирт[6]!

Командиры подразделений, отвечающие перед капитаном за снабжение корабля всем необходимым для плавания и боя, должны быть готовы держать отчет в любой час дня и ночи. Жаль, вельмож, точно кошек, нипочем не приучить к дисциплине и порядку.

– Веан, у вас есть ровно три минуты, чтобы изложить суть дела, – нехотя буркнул князь, убедившись, что напускная холодность приема на незваного гостя особого впечатления не произвела.

– Простите за навязчивость, сир, но мое дело не терпит отлагательств, а так как вы отбываете в дальний вояж...

– Сократите пролог, Веан.

Они оба, и отец, и сын, отличались многословием. Только у сыночка – у Силгунда – получалось к тому же путано и косноязычно. Потому-то на «Меллинтан» явился старший – Веан. Златоуст доморощенный!

– Лорд Нэвид... – начал Риальф вкрадчиво, словно уговаривал девку.

– Приговор ему подписан еще два дня назад, – напомнил князь, не отрываясь от чтения длинного списка.

– Ах, вы неправильно меня поняли, сир. Я вовсе не собираюсь просить за Нэвида, – усмехнулся визави. – Напротив, хотелось бы узнать о судьбе его недвижимости.

Аластар одарил его вопросительным взглядом.

– Его пай в зарянских суконных мануфактурах, – пояснил господин Веан, многозначительно двигая бровями. – А у моего сына Силгунда есть опыт управления, смею вас уверить.

По закону все движимое и недвижимое имущество заговорщика отходило казне, в том числе и ценные бумаги. Эск давно хотел прибрать к рукам столь важное для армии производство, но повода не было. Тиранам ведь тоже потребна весомая причина отнять чужую собственность. И если бы лорд Нэвид не решил вдруг поиграть в революционера, то Аластар до сих пор лишь облизывался бы.