Сам по себе Морлоков даже с его умом и энергией выбился бы в лучшем случае в полицмейстеры захолустного городишка, но он сделал великолепный ход: дал понять тем, кто с удовольствием готов был поставить знак равенства между своими врагами и врагами народа, что таковое отныне разрешено. Отныне всяк, мечтавший изничтожить научного оппонента, полового конкурента, недруга, мог встать под морлоковские знамена. Не бесплатно, ох не бесплатно…

Даниил, как и многие, с любопытством ждал: император, которому не было и пятидесяти, умирал от рака, и звезда Морлокова через неделю-другую могла потухнуть в бочке с гнилой водой…

Отсюда Даниил видел в окно старинную кованую ограду дворцового парка и часовых, застывших в настороженно-раскованных позах. Льдисто искрились примкнутые штыки, смертельно больного императора бдительно охраняли. Сам по себе он был никаким – ни хорошим и ни плохим, и в историю ему суждено было войти исключительно как императору, которым вертел, как хотел, маршал Морлоков…

Даниил лениво разглядывал зал.

Академик Фалакрозис, творец трудов, развенчивавших веру в бога и Атлантиду и вскрывавших истинную сущность птицы дрозд.

Круминьш Арвид Янович, бывший полковник латышской гвардии, некогда битой поляками под Краковом в приснопамятной датско-тверской кампании, а ныне второй секретарь тверского посольства. Шпион, конечно, как это за вторыми секретарями любых посольств по всему свету водится. С кем это он так мило беседует? Ага, Радомиров, новая восходящая звезда древлянской дипломатии, в свои тридцать два только что назначен заместителем министра иностранных дел. Десять лет назад, будучи выпускником Императорского дипломатического лицея, помог в разоблачении двух послов, наемников масонского шиизма. Анна, его жена, – ослепительная красавица, копна золотых волос, фигура дерзких очертаний. Здесь же Огюст Шибоботе, официально – президент, а неофициально – диктатор одной африканской страны средних размеров, верной союзницы Твери; огромный негр непонятного возраста в белом костюме, украшенном десятком огромных орденов, в сапогах с огромными золотыми шпорами. По данным разведки, имеет привычку кушать своих политических противников зажаренными под соусом провансаль. Приехал подписывать весьма важный трехсторонний договор о сотрудничестве, разнообразной помощи и всем таком прочем.

Грузный мужчина во фраке, простецкое круглое лицо, редкие светлые волосы. Представитель фирмы «Тверьстанкоэкспорт», он же резидент тверской разведки в Древлянском царстве – это он, едучи на машине в Коростень, подобрал на шоссе Даниила, находившегося в крайнем расстройстве чувств из-за того, что дверь на Землю-1 захлопнулась и невозможно было вернуться назад. Разговорил его, а там и взял на работу, создал родословную, легенду, внедрил в хрусталевское ведомство. В Землю-1. Резидент, похоже, не очень верил, но тактично не показывал этого перед Даниилом.

Сероглазая брюнетка в розовом платье с бесценным ожерельем на шее – царевна Наталья, любовница Морлокова. Царевен было двое: Наталья была младшая, а старшая, Ирина, любила Даниила – так уж оно получилось…

Серые глаза – рассвет,

пароходная сирена,

дождь, разлука, серый след

за бортом бегущей пены…

Р. Киплинг

А когда занудная музыка, шитые золотом мундиры, блестящий паркет и созвездия зыбких огоньков свечей надоели ему до тошноты, он поднялся на второй этаж, свернул в старое крыло и уверенно углубился в лабиринт запутанных, тускло освещенных переходов.

В нишах шуршали кружева, слышались смешки, куртуазная возня и нечаянные стоны. Временами навстречу бдительно выдвигались охранники и, узнав, отшатывались – фаворит, бля… В маленьком круглом зале, крест-накрест пересекавшемся шестью коридорами, наперерез Даниилу прошла, смеясь, занятая друг другом парочка в пышных, вовсе уж древних нарядах. Даниилу почудилась в них какая-то несуразность. Пройдя метров двадцать, он сообразил: и кавалер, и дама не отбрасывали тени…