При появлении сеньора де Леруа все собравшиеся в зале поспешно встали и застыли в глубоких, почтительных поклонах.

Граф ответил милостивым кивком и занял место за главным концом большого, терявшегося в полумраке стола.

– Мы можем начинать, – произнес Гильом де Леруа мужественным, но в то же время мягким и приятным голосом. – Где посланник почтенного бальи?

Жиль снова встал и отвесил графу второй поклон.

– Уважаемый мэтр, – продолжал граф, – наша старая тяжба состоит в том, что мадам Сесиль, баронесса де Кистель, – тут он указал на рыжую женщину, – оспаривает права мессира Жозефа, сеньора де Сойе, – последовал жест в сторону сарацина, – на Волчье Логово.

Конец фразы показался молодому человеку до того нелепым, что он удивленно переспросил:

– Волчье Логово? Что это значит?

– Это название, которое люди в здешних краях дали моему старому замку, – раздраженно перебил его сарацин. – То ли потому, что кто-то из моих древних предков был диким и необузданным, как зверь, то ли просто потому, что рядом находился лес и к замку часто подходили волки… Мало ли чего не выдумает темный люд! К делу все это не относится…

– Хорошо, хорошо, – примирительным тоном ответил Жиль. – На каком же основании благородная баронесса оспаривает права мессира Жозефа? Она состоит с ним в родстве?

– Да, – тихо обронила мадам де Кистель, – вы правы. Я кузина Жозефа де Сойе. Наши отцы были родными братьями…

– К несчастью, – со вздохом вырвалось у сарацина.

Жиль начинал понимать все меньше и меньше. Как могли быть родственниками эта бледная женщина и смуглый, черноволосый язычник?

– Мой отец, Робер де Сойе, был младшим братом Жана де Сойе, отца Жозефа. Он женился на дочери соседнего сеньора, мессира Фастре де Пре, Жанне де Пре. Я их дочь и наследница.

– Вы являетесь единственной наследницей, мадам? – учтиво осведомился Жиль. – У вас больше нет братьев и сестер?

– Мой брат, Филипп де Сойе.., – еле слышно вымолвила баронесса.

– Где же он?

– Он умер, – раздался мрачный голос сарацина.

Сесиль разразилась диким, истерическим смехом. Все присутствующие невольно вздрогнули.

– Замолчите, черт вас возьми! – грубо крикнул сеньор с тяжелым мечом и в кожаных перчатках. – Я привез вас сюда не для того, чтобы смотреть ваши полоумные представления и слушать глупые капризы!

Мадам де Кистель повиновалась с явной неохотой. Ее плечи все еще продолжали судорожно вздрагивать от подавленного смеха.

– Если я правильно понимаю, – снова начал Жиль, – вы мессир Жозеф, сын Жана де Сойе и его жены?

– Его второй жены, – поправил монах, и голос его дрогнул.

– Вот как… Ну что ж, благородная баронесса дочь младшего брата, а замок принадлежит старшему и его наследникам. Ведь в здешних краях существует майорат3? Что говорят об этом кутюмы4 вашей местности?

– Да, майорат здесь существует, как и в соседних землях, – отвечал граф де Леруа. – Но вам следует еще учесть, достойный мэтр, что покойные сеньоры де Сойе приносили оммаж5 моему отцу, будучи его вассалами. Я хочу сказать, что земли де Сойе являются старинным фьефом6 графства Леруа.

– О.., – протянул несколько озадаченный племянник бальи. – Постойте, монсеньор. Позвольте мне сначала разобраться с правом наследования. Итак, замок принадлежит наследникам Жана де Сойе… а это мессир Жозеф. У вас ведь нет других братьев?

– Был. Он тоже мертв.

От этих кратких и загадочных ответов сарацина и от взвинченного состояния баронессы атмосфера становилась все более мрачной и напряженной.

– Таким образом, единственный наследник замка де Сойе мессир Жозеф, это все…

– Нет, не все! – воскликнула мадам де Кистель. – Как вы могли заметить, Жозеф сменил костюм сеньора на одеяние монаха. К чему ему теперь его наследственные земли?!