– Рон?

Голос Жозефины звучал подавленно, что резко контрастировало с её поведением в последние недели.

– Что-то случилось? – спросил Батлер тут же, преодолев мгновенное желание броситься в соседний кабинет.

– Рон, я послала тебе кое-какие материалы… я не прошу ни о чём. Просто… Извини, ладно? Не смотри их, хорошо?

– Жозефина, что происходит? – Рон уже открывал почту. От Жозефины действительно только что пришло письмо с какими-то новостями из Центрального Банка Земли.

– Просто удали, хорошо?

– Хорошо, – сказал Рон, открывая файл и начиная читать.

– Спасибо. Увидимся вечером, ладно?

– Хорошо.

Жозефина повесила трубку, а Рон сосредоточился на тексте. Собственно, читать дальше заголовка не требовалось: «Усадьба Армандов уходит с торгов» – гласило громкое заглавие, а дальше шли цифры и даты, из которых значение имели только две – двенадцатое июня и двести миллионов кредитов. Оставалось два дня.

Рон невольно крякнул и ударил кулаком по столу. Стартовая цена была хорошей. Более чем. Всего лишь половина общего долга, и он сам не раз думал о том, чтобы подтолкнуть банк выставить усадьбу на аукцион по бросовой цене – нужно было только подобрать удачный момент.

Сейчас момент был неудачный со всех точек зрения. Дезире давила со своими безумными требованиями, переброска средств шла полным ходом, и в качестве небольшого добивающего фактора – Рон только что выкупил квартиру, цена которой составляла от силы двадцать миллионов, за пятьдесят, чтобы расширить их семейное гнёздышко.

Рон потянулся к телефону и набрал номер Карлиты.

– Карлита?

– Да, мистер Батлер.

– Мы можем остановить процесс?

Карлита замешкалась.

– Только остановить, – сказала она осторожно, – обратить – уже нет.

– Подготовьте мне небольшой отчёт: сколько средств у нас останется, если мы остановимся сейчас?

– Хорошо.

– Сколько времени вам потребуется?

Карлита задумалась.

– Полчаса.

– Хорошо. У вас полчаса.

Он повесил трубку и, нажав на сенсорную панель, вызвал Гудкайнда. Тот появился на пороге через минуту.

– Подойдите сюда, – дождавшись, когда секретарь приблизится, Рон указал ему на монитор. – У нас есть там агенты?

– Будут.

– Хорошо. Выберите кого-то понадёжнее. И узнайте, можно ли сорвать торги?

– Все торги? – спросил Гудкайнд серьёзно, но за бликами на стёклах очков Рону почудилась усмешка.

– Вы меня поняли.

– Да, мистер Батлер.

– Полчаса. Идите.

Отчёт от Гудкайнда пришёл раньше, но был он неудовлетворительным: время было упущено. Рон едва справился с желанием набрать Жозефину и отчитать за медлительность, но вовремя остановился, решив не трепать той нервы раньше времени. Судя по голосу, Жозефина уже смирилась с тем, что усадьба ушла, и напоминать об этом лишний раз не стоило. Если же ход торгов удалось бы переломить, то об этом ему лучше было узнать по факту.

Карлита зашла через пятнадцать минут после секретаря и молча положила стопку отчётов на стол. Она будто бы угадала мрачное настроение шефа, но всё же перед уходом, не сдержавшись, спросила:

– Что-то случилось, мистер Батлер?

Рон поджал губы. Побарабанил пальцами по столу. Поднял глаза от бумаг и ровно сказал:

– Закройте дверь.

Карлита молча выполнила приказ и, вернувшись, присела на подлокотник дивана.

– Мне нужно от двухсот миллионов до… скажем, до двух миллиардов свободных денег. Желательно не связанных со мной, но это следующий вопрос.

Он снова погрузился в изучение бумаг. Карлита молчала. Она и так знала, что написано в отчёте и оглашать это вслух не хотела.

Тут Рон тоже не нашёл хороших новостей. И всё же вслух произнёс.

– Если остановимся сейчас, то полтора миллиарда у нас будет.