Рон подозревал, что Жозефина за что-то мстит.

— Но тебе же нравится Сэнди Ханнесон, — этот вопрос Рона всё-таки добил. После короткой ссоры они долго трахались на подоконнике, только уже не с Сэнди, а с Жозефиной, и, в конце концов, Рон сдался.

— Бег, — сказал он.

— Но бег не наращивает мышцы!

— Бег и ещё что-то из лёгкой атлетики. Я подберу тренера.

Жозефина вздохнула и опустила голову Рону на плечо.

— Хорошо.

Имя Сэнди Ханнесон больше не вспоминалось.

***

Рон подошёл к Жозефине сзади и, положив руки ей на плечи, зарылся носом в волосы. Жозефина лишь чуть откинулась назад, полностью отдавая себя в его распоряжение. Она скрестила локти на груди и опустила ладони поверх пальцев Батлера, запрокинула голову и потянулась к нему за поцелуем.

— Я люблю тебя, — прошептала она в самые губы Рону, прежде чем соприкоснуться с ним. Поцелуй вышел долгим и тёплым — куда теплее мартовского воздуха горной площадки.

Рон отстранился и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Как далеко ты готова пойти?

Жозефина чуть напряглась, но ответила:

— Так далеко, как ты скажешь.

Рон ещё раз поцеловал её, уже в висок, а затем отстранился и снова заглянул в глаза.

— Я не о нас. Я о бизнесе.

Жозефина пожала плечами, но было в этом движении что-то такое, что Рону показалось, что она поёжилась.

— Я думаю, — сказала Жозефина медленно, — что назад мне уже не вернуться. Я ведь понимаю, что это был за проект. Тот, с которого я начинала. Это из…

— Тихо, — Рон приложил палец к её губам. — Если что-то и вскроется, я не допущу, чтобы добрались до тебя, — Рон помолчал. — Вопрос в том, хочешь ли ты знать, если я делаю ещё что-то подобное, или предпочтёшь не касаться этих дел?

— Я тебе сказала давным-давно, что прощу тебе всё. С тех пор ничего не изменилось.

Рон кивнул.

— Тот человек, с которым мы встречаемся сегодня… Я хочу, чтобы ты понимал. Обращаться к нему можно только в крайнем случае. Информацию о себе свести к минимуму.

Жозефина нахмурился и повернулась к Рону.

— Тогда зачем ты хочешь нас познакомить?

— Пойдём, — сказал Рон вместо ответа и потянул её вниз. Сегодня они были без шофёра и, как показалось Жозефине, без охраны, — она давно уже привыкла подмечать привычные чёрные аэромобили в отдалении. Ни на площадке, ни по дороге вниз, ни потом в городе — рядом их не было.

Серебристый аэромобиль Батлера остановился около высотного здания далеко за пределами исторического центра. На здании красовалась вывеска «Intelligence Manage», но, когда они вышли, Рон направился не туда, а к соседнему, не слишком заметному домику. Вывески здесь не было, но, войдя внутрь, Жозефина увидела, что они оказались в весьма респектабельном баре без единого, впрочем, посетителя.

Рон кивнул бармену, который, видимо, знал его в лицо, и прошёл в один из VIP-кабинетов.

Он молча сел в одно из кресел. Жозефина чуть заметно поклонилась уже сидевшему за столом мужчине с чёрными гладкими волосами, зачёсанными к затылку, и села на другое свободное место.

— Сальваторе Паре, — сказал Батлер, а затем, кивнув на Жозефину, — Жозефина Дюпон.

Жозефина сдержала дрожь и прищурилась, вглядываясь в лицо сидевшего напротив мужчины.

Фамилия Паре подходила ему не больше, чем гавайская рубашка к деловому костюму. Если сама Жозефина с натяжкой ещё могла сойти за француженку, то Сальваторе Паре был откровенным итальянцем, и Жозефина не сомневалась, что стоит ей услышать хоть одно слово, как она почувствует акцент.

Так и случилось, когда в тишине кабинета прозвучало единственное слово:

— Неожиданно.

Паре посмотрел на Батлера, но тот лишь кивнул.

— Хорошо, — согласился Паре и, достав из портфеля бумаги, протянул их Рону, — всё сделано, как мы и договаривались.