– Это место, где солнце освещает вершины гор, – объяснил сэр Исаак. – Темные места – это долины и равнины… Давайте позавтракаем. Разве ты не голоден?

– Нет… да, конечно. – Табби поднялся на ноги с того места, где он сидел на коленях на полу. – Эта Венера ужасно красивая. Как далеко она? Когда мы доберемся туда?

– Грубо говоря, мы пересекли ее орбиту в точке на расстоянии 1 142 606 миль, – ответил сэр Исаак. – Мне пришлось изменить нашу скорость один или два раза за ночь, но все же, мне кажется, я могу сказать, что мы справились довольно хорошо.

Сэр Исаак самодовольно протянул эту фразу. Временами он действительно был настоящим англичанином.

– Мне не на что жаловаться, – согласился Табби. – Когда мы приземляемся?

– Наша нынешняя скорость составляет всего 575 001 миль в час. Венера приближается к нам со скоростью около 68 000 миль в час. – Сэр Исаак, казалось, подсчитывал в уме. – …Но учитывая время для посадки… нам придется сбавить скорость намного позже, ты знаешь… ну, я думаю, мы должны быть там к половине одиннадцатого или к одиннадцати часам утра.

– Очень хорошо, – оживленно сказал Табби. – Давай. Давайте поедим.

На завтрак у них были яичница с беконом и холодный кофе со взбитыми сливками, потому что он был слишком горячим для обычного кофе. Табби мог бы испечь блинчики, но, похоже, там не было кленового сиропа, что его чрезвычайно разозлило. Несколько раз во время трапезы сэр Исаак заходил на минутку в приборную, чтобы произвести быстрые вычисления, проверить их курс и немного снизить скорость.

Сначала вопросы Табби о Венере были непрекращающимися, но, как сказал сэр Исаак, зачем обсуждать это теоретически, когда они должны были увидеть все очень скоро?

Кладовая, которую они использовали как столовую, потому что она примыкала к кухне, находилась прямо под спальней Табби. Солнце висело на одном уровне с его окном, но они держали штору плотно задернутой. После завтрака они вернулись в приборную, Табби настаивал, что не будет мыть посуду так скоро после еды и сэр Исаак показал ему Землю. Она была примерно на одном уровне с боковым окном приборной комнаты и, таким образом, почти точно напротив солнца. Насколько мог видеть Табби, это была звезда, ничем не отличающаяся от всех остальных, разве что, возможно, немного крупнее. Луна, конечно, была невидима.

Венера, через окно у них под ногами, стала намного больше во время завтрака. Теперь это был огромный светящийся шар, наполовину темный, наполовину светлый, по-видимому, крепко прибитый к черной поверхности небосвода. Ощущение, что они находятся высоко над ней и падают прямо на ее поверхность, внезапно пришло к Табби. Сначала у него немного закружилась голова, но неприятное чувство вскоре прошло.

Почти час они сидели, праздно беседуя, в то время как светящаяся сфера под ними неуклонно увеличивалась в видимых размерах. Теперь они могли совершенно ясно различать даже ее темную часть, и ее выпуклость определялась безошибочно. Они находились на высоте не более 25 000 миль над ее поверхностью и слегка снижались в сторону северного полушария, когда сэр Исаак предложил Табби вымыть посуду после завтрака.

– Я буду спускаться сквозь атмосферу очень медленно, – сказал он. – Но все же я думаю, что мы будем там чуть больше, чем через час.

Табби поспешил на кухню, а сэр Исаак с карандашом и блокнотом в руках занял свое место за клавиатурой. Когда Табби наконец вернулся, в приборной было значительно темнее, чем раньше. Сэр Исаак, с зажженными двумя маленькими электрическими лампочками, все еще сидел за клавиатурой.

– Скажи, – возмущенно начал Табби, – солнце зашло за облако или что-то в этом роде. Я еще не совсем закончил, но я не знаю, как зажечь свет.