– Мне всё ровно сколько людей погибнет, по твоим словам, я служу законом своего мира, так что мне все ровно, что я нарушу закон не моего мира, этой глупой иллюзии, моя совесть будет чиста!

В этот момент Сато вышел на улицу. Небо было прекрасно чистым, Берлин прекрасный в двадцать первом веке, стоит такой уродливый в двадцатом веке. Берлин, разрушенный войной, представлял собой печальное зрелище разрушения и опустошения. Развалины зданий, обломки стен, пыль и пепел, улицы, изувеченные бомбардировками – все это создавало атмосферу апокалипсиса. Среди развалин можно было увидеть заброшенные дома, разрушенные магазины и заводы, останки техники и транспорта. В воздухе витал запах гари и разрушений, а мрачные облака дыма теснились к земле, создавая мрачное небо над городом. Это был город, погибший в огне войны, а его разрушенная красота отражала печаль и трагедию тех событий. Но даже в этой печальной картине, видна своя эстетика, красота хаоса, не так плоха, как на первый взгляд. В момент раздумий к Сато подъехала старая машина военной эпохи, это был ГАЗ- 67. Шесть колес, покрытые грязью и песком, безжалостно прокладывали путь сквозь обломки и руины, оставленные после недавнего боя. На переднем сидении сидел водитель, его лицо было испещрено следами войны, испытавшими страдания и потери. В его глазах отражался усталый блеск, покрытый слоем тяжести и безмолвного горя за каждым метром пройденного пути. Руки крепко сжимали руль, словно в этом была запятая жизни. Из машины вышел молодой офицер. Молодой офицер Красной армии возвышался посреди разрушенного пейзажа, окруженного обломками и пламенем войны. Весьма молодой по возрасту, но взгляд его был серьёзен и решителен, отражая внутреннюю силу и борьбу. Озаренный огнем в бою, его лицо выражало целеустремлённость и преданность делу. Его форма была испачкана грязью и песком, но осталась неизменно достойной и мужественной. На его погонах болтался звонкий щит с символом Красной армии, а на его груди блистало наградное знамя – отличие за отвагу и мужество на поле боя. Он держал в руках свой винтовку наготове, глаза проницательные и вниз устремленные, готовые к любым вызовам судьбы. Всё в этом молодом офицере – от его решительного взгляда до благородной осанки, отражало его верность Родине и готовность бороться до конца за свою страну и своих соратников. В бурю войны он стоял прочно, как скала, готовый преодолевать все испытания на своем пути.

– И откуда тут японец? – обращаюсь с начала к воздуху, а потом к Сато. – Уважаееемый, вам лучше покинуть это место, назад в Японию, были бы тут мои товарищи, вас бы расстреляли. Вы японцы очень странный народ, в двух ста метрах отсюда есть офицерский немецкий «экипаж», вы можете уехать на нем и советую сделать это как можно быстрее, надеюсь, что вы сможете разобраться «господин» японец.

Сато практически не слушал молодого офицера, он уловил смысл, что ему нужно как можно быстрее уехать из Берлина, иначе ему будет грозить смерть, это можно было сделать на германском автомобили. Сато только молчаливо кивнул и направился, искать германское авто. Вокруг, только были творения хаоса и войны, полу и абсолютно разрушенные постройки, Сато казалось, что всё это часть какого фильма, что это всё декорации и такого не могло быть на самом деле, Сато осуждал войну, но в глубине души восторгался её красотой, разве не прекрасно как, что либо рассыпается и сгорает в пламени, тем самым не как не прикасаясь к тебе…

Тем временем Сато с трудом и со странным предчувствием нашел офицерскую машину времен Второй мировой войны. Скай начал говорить, он делал это примерно так, что видит всё.