Затем карточка возвращалась к капитану, и, затаив дыхание, мы ждали его вердикта. Тот из джентльменов, чье имя находилось в отмеченной строке, оплачивал общий счет – за сигары или выпивку.

Кроме того, велось много разговоров о том неверном представлении, которое многие граждане других стран имеют об Америке и американцах. Кто-то заметил, что большинство иностранцев не могут сказать, где находятся Соединенные Штаты.

– Есть и такие, которые думают, что Соединенные Штаты – это маленький остров с несколькими домами, – сказал капитан Алберс. – Однажды в мой дом, находящийся возле верфи в Хобокене, из Германии пришло письмо с таким адресом -

– А я из Германии получил с таким, – произнес самый застенчивый из сидевших за столом джентльменов, он даже покраснел от звука собственного голоса -

Во время ланча 21-го ноября кто-то крикнул, что видит землю. Та быстрота, с которой все, покинув столы, выскочили на палубу, наверняка многократно превышала быстроту спутников Колумба в тот момент, когда они увидели Америку. Не знаю, почему, но я твердо уверена, что рассматривала эту далекую и туманную землю с намного большим интересом, чем самый красивый пейзаж мира.

Всего за несколько минут палубы наполнились множеством взволнованных и возбужденных людей. Словно, остановившись в каком-нибудь порту, пароход взял на борт новых пассажиров. Мы никак не могли понять, как так вышло, что все они, отбыв из Нью-Йорка, наслаждались (?) собственным уединением с того самого дня, как покинули этот порт.

Ужин в тот вечер был очень приятным. В честь тех, кто сходил с парохода в Саутгемптоне, были поданы дополнительные блюда. Семь дней назад, покидая Нью-Йорк, я не была знакома ни с одним из своих попутчиков, но теперь, осознав, что прощание так близко, я очень сожалела о том, что мне суждено расстаться с ними.

Если бы я путешествовала с компаньоном, я бы не чувствовала этого так остро, поскольку у меня, естественно, было бы намного меньше времени на общение с другими пассажирами.

Они были так добры ко мне, что я была бы самой неблагодарной из женщин, если бы не чувствовала, что я оставляю своих друзей. Капитан Алберс, много лет прослуживший морским капитаном на восточных морях, рассказал мне о том, как я должна заботиться о своем здоровье. По мере того как время моего пребывания на «Августе Виктории», истекало, некоторые из моих компаньонов очень мягко подшучивали надо мной, вознамерившейся побить рекорд героя художественного произведения, и тогда я заметила, что я даже поощряю их – это обманчивое веселье помогало мне скрывать свои истинные страхи.

Все пассажиры «Августы Виктории» пришли провожать нас. Мы сидели на палубе, разговаривали или нервно прогуливались до половины третьего утра. Затем кто-то сказал, что катер уже на месте, и мы все вместе бросились к нему. После того, как он пришвартовался, мы спустились на нижнюю палубу, чтобы узнать, кто прибыл и узнать первые новости с суши.

Один человек был очень обеспокоен моей поездкой в Лондон. Он полагал, что именно из-за того, что было так поздно, а скорее, даже слишком рано, лондонский корреспондент, который должен был встретить меня, не появился.

– Я, конечно же, сойду с корабля здесь и благополучно доставлю вас в Лондон, если никто не встретит вас, – протестовал он, несмотря на все мои заверения в том, что я и без сопровождающего чувствую себя прекрасно и в полной безопасности.

Скорее ради него, чем себя, я внимательно наблюдала за вступающими на борт людьми и старалась найти среди них того, кто был отправлен, чтобы встретить меня. Они шли цепочкой мимо нас, и тут этот джентльмен сделал несколько замечаний касательно моего кругосветного турне. Какой-то высокий юноша услышал это замечание и, повернувшись к лестнице, смущенно улыбнулся и посмотрел на меня.