— Для восполнения дефицита глюкозы, — объявил он, водружая тарелочку на стол.

— Вот так и умирает последняя надежда съесть на ужин что-то, кроме зеленого салата и минеральной воды, — вздохнула Ротаковски, но с силой хлопнула по руке Фрейзера, когда тот решил спасти ее от такой участи, забрав себе два пирожных. — Я тебе еще не простила, что батончик был всего один и такой маленький! — сказала, утаскивая отвоеванное пирожное себе на тарелку.

— Милая, мой запас не был рассчитан на твои аппетиты, — хохотнул Фрейзер. — Но не волнуйся, я компенсирую, — добавил, понизив голос.

Мик заставил себя не представлять, как именно Джэмисон будет это делать: потому что еще парочка образов — и ему пришлось бы ждать, пока все уйдут из столовой. Даже плотные джинсы не смогли бы скрыть напряженный член. Мик отрешенно подумал, что в последний раз подобного рода проблема случалась с ним лет в девятнадцать.

Не говоря уж о том, чтобы дрочить два дня подряд, причем на вполне конкретных людей.

Вместо ответа Элли откусила пирожное, немедленно испачкавшись в нежном креме, и с наслаждением закатила глаза.

— Боже… — простонала она хрипло. — Если ты, Джэм, первый, то Мик, безусловно, второй… — она стерла с губы капельку крема и вопросительно посмотрела на него. — Я же могу тебя так называть? Или ты не любишь сокращения?

"Это НЕ сперма, и она не говорит о том, что возьмет в рот и у тебя тоже", — мысленно сказал себе Мик. Но у члена, радостно натянувшего ткань, было свое мнение на этот счет.

— Нисколько, Миккель ассоциируется с работой, а здесь, я смею надеяться, все-таки отдых, — кое-как собрав себя в кучу, ответил Мик. Оставалось только надеяться, что ему хотя бы удалось справиться с лицом и не выдать себя с головой.

— Отлично! — Элеонора довольно кивнула и протянула ему руку. — Элли.

— Джэм, — поддержал ее Фрейзер.

— Очень приятно, — Мик поочередно пожал им руки.

Прикосновение неожиданно успокоило — право слово, чего он так завелся-то? У актеров сегодня страсть и роман, а завтра — уже все закончилось. Самому же Мику стоит поменьше глазеть на прелести Элли, а получать удовольствие от похода. Маловероятно, что бизнес позволит повторить этот опыт в ближайшие лет двадцать.

— О чем воркуете, голубки? — Рассел появился неожиданно и плюхнулся на пустой стул. — У вас вид такой, будто вы только что с групповушки.

— Почему “будто”? — казалось, с искренним удивлением посмотрел на него Фрейзер — или, как его теперь можно было называть, Джэм. — Мы еще пока в Америке — стране свободной любви.

— А чего меня тогда не позвали? — возмутился Рассел. Его тарелка была полна блинчиков, сосисок и все того же бекона. — Как хорошо, что перегон сегодня короткий, — сказал он, накалывая на вилку сосиску. — Я люблю байк, но мой зад решительно против такого затяжного секса без привычки.

— Это еще ровный асфальт, — сказал Мик. — На бездорожье вовремя на пеги не поднялся — считай, все ягодицы синие.

— Что ж, заберемся все в одну палатку и будем друг друга мазью от синяков мазать, — Рассел хмыкнул и сделал вид, что держит в руках чью-то задницу. Тут в зал зашел Денвер Стоун, и Рассел громогласно крикнул: — Эй, малой! Давай к нам!

— Всем доброе утро! — мальчишка буквально светился энергией. — Отличный отель! Как вам? У меня такой вид из окна!

Везунчик, подумал Мик. Пока ему достаточно вида из окна, чтобы быть абсолютно счастливым.

И вдруг захотелось, чтобы Денни остался мальчишкой подольше. Актерская среда столь же жестока, как и бизнес, но пусть беспощадные жернова его не трогают.

— Я нашел в постели муравья, — мрачно сказал проходивший мимо Бенджамин. Двигался он так тихо, что Мик не заметил, когда тот успел войти в зал. На его тарелке была скучная каша и простой тост. — А за окном орала какая-то птица.