«Видите ли, итальянцами править совсем не трудно, поскольку власть все равно не будет обязательной ни для кого. Правители вольны придумывать любые законы, коль скоро их никто не собирается соблюдать».
Чтобы понять, что имел в виду профессор, достаточно понаблюдать за водителями в Риме. По закону водитель и пассажиры обязаны пристегиваться ремнем безопасности. Но так не делает никто.
Профессор считает, что знает причину: «Разумеется, итальянцы отлично осведомлены о том, насколько важно пристегиваться. Однако, застегивая чертов ремень всякий раз, когда залазишь в свой крошечный Fiat Punto или в огромный «феррари» – если в «феррари» вообще есть такая вещь, как ремень безопасности, – ты словно бы делаешь ставку против самого себя. Это действие может накликать беду».
«Итальянцы на редкость суеверны, и застегнутый ремень воспринимается ими как знак неверия в собственные силы. Ремни безопасности создают угрозу дорожному движению, и поэтому их обязательное использование надо отменить.
Если ты застегиваешь ремень еще до того, как заводишь машину, то тем самым даешь понять, что водитель из тебя никудышный. В таком случае тебе не стоит даже и браться за руль, а полиции следует отобрать у тебя права».
Итак, в случае Италии мы имеем страну, жители которой не подчиняются законам, за соблюдением которых, впрочем, и так никто не следит. Населяющие ее люди безумно любят механическое устройство автомобиля, не в последнюю очередь потому, что машины у них появились сравнительно недавно и любовь к ним еще не успела остыть.
Во всех других странах мира, за исключением Швейцарии, первое страстное увлечение автомобилями уже прошло, и невеста, так сказать, превратилась в жену, для которой теперь больше актуальны швейно-кулинарные навыки. Да, моя «ауди» превратилась в жирную клушу, зато она умеет готовить отличный майонез. С другой стороны, итальянцу бывает плевать, что «дворники» на лобовом стекле забрызгивают грязью весь салон, коль скоро его автомобиль отлично выглядит. Он желает, чтобы машина оставалась капризной, длинноногой девушкой-подростком, с которой классно проводить время в постели.
Итальянец мечтает о Ferrari Testarossa, но покамест у него Fiat Punto. Несмотря на это, он усиленно делает вид, что у «фиатика» красный капот и пятилитровый мотор V12.
В мире есть пять серьезных производителей суперкаров, и три из них, вполне закономерным образом, располагаются в Италии – это Ferrari, Lamborghini и Bugatti. Необычным является лишь тот факт, что заводы всех трех компаний расположены в пригороде одного и того же города – Модены.
Я там был: это самый обычный, отчасти даже захолустный городишко с мэром-коммунистом и слегка деревенским народонаселением. Моденские мужчины все как один имеют характерный средиземноморский вид: плохо подогнанные брюки от костюма, плетеный ремень, безвкусные шляпы и неухоженные зубы. Днем они сидят сиднем на площадях со средневековой архитектурой, треплются ни о чем и курят, поднимая глаза, лишь когда рядом проезжает машина. Вот тут-то главная черта моденцев и проявляется.
На мой вопрос, из какого теста сделаны жители Модены, Джованни Аньелли ответил так: «У моденцев маниакальное влечение ко всему механическому. Стоит рядом проехать мотоциклу, и они тут же начнут обсуждать, какой у него двигатель. А как иначе, ведь в их родном городе находятся и фабрика Ferrari, и тракторный завод».
Последнее замечание надо понимать как едкую иронию, поскольку компания Lamborghini появилась на свет именно как производитель тракторов и остается одной из тех двух итальянских автомобильных компаний, которые еще не в кармане у синьора Аньелли. Ему уже принадлежат Fiat, Ferrari, Lancia, Alfa Romeo, Maserati и Piaggio. Кроме того, у него есть контрольные пакеты каждой четвертой компании на итальянской фондовой бирже, футбольный клуб «Ювентус», газета «Ла Стампа», горнолыжный курорт в Сестриере и кое-какие интересы в организациях типа НАСА.