У могилы жертв восстания 1921 года, что возле железнодорожной станции, была вырыта яма глубиной около двух метров, заложен фундамент в виде чаши и выведен высокий пьедестал. Накануне праздника революции пьедестал огородили лесами, установили на нём бюст Ленина и прикрепили памятную чугунную доску. Рядом соорудили временную деревянную трибуну и арку.

7 ноября при большом стечении народа состоялось открытие памятника. Оркестр исполнил «Интернационал». Потом был митинг. В это время на станции остановился поезд из Челябинска. Пассажиры вышли из вагонов, махали шапками и кричали «ура!».

Памятник Ленину в Петухово можно назвать в полном смысле слова народным. Собранные по подписке денежные средства были использованы на приобретение бронзы, для оплаты каменщикам, соорудившим фундамент и пьедестал, а также музыкантам духового оркестра, приглашённого из Петропавловска. Все прочие работали добровольно и бесплатно.

Рассказ Афанасия Александровича представлял собой фактически сюжетную канву будущего очерка, но для полной картины не хватало важных деталей. Главное – оставалось неясным, кто является автором скульптурного портрета: ведь одного взгляда на памятник достаточно, чтобы увидеть работу профессионала. В энергичном развороте головы, в том, как вольно распахнут на груди Владимира Ильича пиджак, вообще в той понятности художественного образа, который сразу же читается как образ вождя, видятся истоки будущих творческих поисков советских скульпторов.

Напечатанные на машинке воспоминания Климова пополнили мою «историческую» папку.

Вскоре папка пополнилась. Произошло это так.

Осенью 1968 года, на излёте работы в «НС», я взялся подготовить документальную композицию к предстоящему 50-летию ВЛКСМ и отправился в областной партийный архив, чтобы подобрать документы по истории уральского комсомола. Старинный особняк, где располагался архив, находился как бы в низинке, на пологом склоне. Меня встретила гулкая тишина лестничного пролёта. «Как в склепе», – мелькнула мысль, что называется, к месту: ведь я оказался в известном всем свердловчанам Ипатьевском доме, именуемом так по фамилии бывшего владельца. Здесь, в подвале, были расстреляны отрёкшийся от престола император Николай II, его семья и спутники. Этому событию в 1968 году тоже исполнилось полвека, но, разумеется, о нём не упомянула ни одна газета.

С помощью сотрудницы архива я скопировал найденные материалы, и на их основе мы подготовили разворот в праздничный номер газеты.

Не особенно рассчитывая на удачу, я рассказал заведующему архивом о памятнике Ленину в Петухово и попросил проверить, нет ли в архиве каких-либо документов, проливающих свет на давнюю историю. Ведь в 1924 году Петуховский район входил в обширную Уральскую область, административным центром которой был Свердловск. И документы нашлись! Это была переписка Уралоблисполкома с Петуховским райисполкомом по интересующему меня вопросу. Поясню, почему она возникла.

По решению Второго съезда Советов памятники Ленину предстояло возвести сперва в крупнейших городах страны. Однако люди хотели немедленно увидеть памятник «великому покойнику», как тогда говорили, в своём городке, на своём заводе, на сельской площади. Владлен Логинов, самый компетентный исследователь биографии Ленина, с полным основанием утверждает, что культ Ленина поначалу естественным образом складывался в народе. Другое дело, что впоследствии усилиями партийных идеологов он стал безо всякой разумной меры насаждаться сверху, что привело к обратному эффекту. Учёный пишет:

На смену иконам Богоматери с младенцем и изображениям государя императора с наследником, а то и рядом с ними, в «красных углах» российских изб появились портреты Ленина. Образ его, как бы отделившись от реальной личности, становится своего рода символом новой эпохи, новой веры, борьбы бедных против богатых за справедливость. И для миллионов он превращается в объект чуть ли не религиозного поклонения. Вот почему в СССР любой серьёзный государственный акт, как и любой политический лидер, получали легитимизацию лишь при «благословении» его Лениным. И по табели о рангах каждый лидер значился либо «верным учеником», либо «славным продолжателем» его дела.