Во времена правления в Египте греческой династии Птолемеев (потомки одного из полководцев Александра Македонского) Ком-Омбо, стал важным торговым центром. Здесь торговали золотом и африканскими слонами. Одновременно он был и крупной военной базой, защищавшей Египет от нападений нубийцев.

Храм в Ком-Омбо был основан во время правления Птолемея VI (191 – 146 гг. до н.э.), а достраивался уже Птолемеем XIII (51 – 47 до н.э.) и римским императором Траяном (53—117 н.э.). Как видим, и здесь без римлян не обошлось.

Уникальность этого храма в том, что он посвящен не одному богу – как это было принято в Египте – а сразу двум: богу-крокодилу Себеку (восточная часть храма), олицетворявшему темное начало, и светлому богу неба, изображавшемуся в виде сокола – Хароерису (он также известен как Хорур или Хор Старший). Именно поэтому у храма два главных входа, два вестибюля и два святилища. Как полагают ученые-египтологи, священников тоже было «два комплекта».

Древние египтяне считали, что река Нил – это пот Себека, бога-крокодила. Вероятно местные жители сталкивались с этими опасными рептилиями ежедневно и знали об их силе и свирепости не по наслышке. Крокодилы считались предвестниками наводнения. По мере подъема уровня воды, они спускались все ниже и ниже по течению. Они несли с собой опасность, но и благую весть – Нил опять разливается. В пустыне, где никогда не бывает дождей, только воды этой великой реки дают надежду на хороший урожай. На залитые водой поля попадает жирный ил – ценный источник удобрений и необходимых для поддержания плодородия земли микроэлементов.

В. Андреевский, побывавший здесь в конце XIX века писал, что храм «засыпан уже на три четверти и скоро, должно быть, будет погребен сосем, если только не примут мер к его спасению».

Меры приняли, но было уже слишком поздно. Нильская вода подмывала берег и смывала хам – камень за камнем. Печальная участь постигла стоявшие прямо на берегу величественные ворота, а также часть стены.

Ю. Н. Щербачев в 1876 году так описывал свои впечатления от увиденного: «Здания, занесенные тонким белым песком, едва приметны над землей; одно вовсе завязло, и ходу в него нет; от другого остался снаружи лишь верх портика: сначала, между первых колонн, можно еще подвигаться, не рискуя задеть плафона, потом идешь среди капителей и надо горбиться, потом надо ползти, а потом уже и ползти нельзя, – тогда как сверху большие брусья, хребет крыши – сломанные и цельные, ничком и стоймя – долго еще тянутся беспорядочною грядою, захлебываясь в волнах песка…».

За прошедшие с тех пор полторы сотни лет храм преобразился. Его тщательно очистился от песка – сейчас уже не надо ни пригибаться, ни, тем более – ползти. Берег укрепили, одновременно устроив на нем пристань для круизных теплоходов. Ведь зачастую возможность легко доставлять туристов сильнее влияет на популярность того или иного объекта, чем его историческая или культурная значимость.

Как и все важные туристические объекты Египта, этот храм охраняют вооруженные автоматами полицейские. Стоило мне, например, подняться на холм, как сразу же раздались крики часовых: «Стой, стрелять буду».

Стрелять по туристам, в Египте все же не принято. Но обстановка нервная. К тому же по храму нельзя гулять спокойно, в привычном для себя ритме. Всех привезли одним конвоем и одновременно должны увезти ровно через полчаса. Такие уж в Египте порядки. Безопасность превыше всего!

Однако, жизнь продолжается. Наступило время намаза, и охранники, на время забыв о своих делах, в укромном месте – за дальней стеной храма – расстелили коврики и стали молиться на… вырезанное на стене изображение бога-сокола. Именно в этом направлении и находится Мекка.