Технология обработки шкур коров, овец и дромадеров (одногорбый верблюд) за последние несколько сотен лет почти не изменилась. Хороший мастер зарабатывает до 300—400 евро в месяц. Значительно больше, чем, например, строители или плотники. Запах, конечно отвратительный. Но к нему быстро привыкаешь. А сами деньги, как известно, не пахнут.

Секреты дубления – по традиционной технологии, без использования современной «химии» – передаются из поколения в поколение от отца сыну. Процесс обработки начинается с того, что со шкур состригают остатки шерсти, очищают их и в течение пары месяцев перетаскивают из одного заполненного известью чана в другой.

Как часто это нужно делать, какие дубильные вещества и в каких пропорциях использовать, остается секретом, который непосвященным не разглашают. В результате обработки кожа становится прочной, но чересчур жесткой. Чтобы вернуть ей мягкость ее снова вымачивают – на этот раз уже в курином помете и солоде. Затем моют в огромных деревянных барабанах, похожих на примитивные стиральные машины.

Готовые шкуры тщательно разглаживают, выравнивают и красят. С помощью кожицы граната кожа приобретает ярко-желтый цвет, а кора мимозы окрашивает ее в темно-коричневый. Для требовательных к разнообразию цветовой гаммы туристов ее красят и в другие цвета, но уже с использованием искусственных красителей.

Готовая кожа попадает к ремесленникам, которые шьют из нее куртки, сумки, обувь. В том числе и знаменитые на всю страну бабуши – кожаные шлепанцы без задников. Именно фесские бабуши, которые делают только из козьей кожи, считаются самыми лучшими в Марокко. Их продают не только на местном рынке, но и по всей стране.

Конечно, кустарное производство не может конкурировать с современным высокотехнологичным производством. Но его специально поддерживают, чтобы сохранить старые традиции и снизить уровень безработицы. В частности, марокканские власти официально освобождают ремесленников от налогов. Они ведь и и так еле-еле сводят концы с концами.

Окружающие красильню магазины только изделиями из кожи и торгуют. Выбор – огромный. Цены, как это обычно и бывает на Востоке, зависят от умения торговаться. А доходы торговцев – от их коммерческой хватки. И вот яркий пример. Когда мы выходили из магазина, продавец стал просить с нас деньги за посещение смотровой площадки.

– Так по пятницам же за это деньги брать нельзя? – полуутвердительно-полувопросительно поинтересовался я, – и уже более серьезно добавил, – Это же грех!

– Действительно, грех, – согласился он и разговора о деньгах больше не заводил.

Так здесь и живут – пытаясь и благочестие соблюсти, и выгоду получить. И не всегда удается найти баланс.

Вообще город на самом деле не такой, как поначалу кажется стороннему наблюдателю. На улицы выходят глухие сложенные из кирпичей стены. В лучшем случае они покрыты штукатуркой и побелены. Да и то не везде. Но едва открывается какая-нибудь дверь, как в открытом проеме показывается кусочек совсем другого Феса. В уютных внутренних двориках есть и фонтаны, и уложенные подушками топчаны, и зелень. Да и внутренние стены домов разительно отличаются от внешних. Они украшены расписной плиткой, резьбой и витражами.

Танжер был основан древними мореходами, греками и финикийцами, на стратегически важном месте – у входа в Средиземное море со стороны Атлантики. Название города связывают с именем древнегреческой богини Тинже, возлюбленной Геркулеса, который, согласно древнему мифу, отделил Африку от Европы (Гибралтарский пролив в древности называли Геркулесовыми столбами). Но возможно его назвали и в честь берберской богини Тинжис.