На туристов сразу же набрасываются заклинатели змей, гадалки, попрошайки… Снуют разряженные, как на праздник, продавцы воды. В традиционной одежде, увешанной удивительно большими медными колокольчиками, в несоразмерно широких шляпах они похожи на шутов. Но занимаются отнюдь не шуточным делом. В древности здесь, на границе пустыни, продавцы воды были могущественной корпорацией. От них зависело само выживание города. Как говорил герой одной советской комедии «потому что без воды и туды, и не сюды!». Сейчас же водоснабжением занимаются муниципальные власти. А продавцы воды стали зарабатывать себе на жизнь позируя за деньги для туристов. Сами же туристы предпочитают с ними только фотографироваться, а жажду утоляют продающимся на каждом шагу удивительно вкусным и дешевым свежевыжатым апельсиновым соком.

Ярким контрастом к огромному и почти пустому пространству площади служат узкие улочки медины. Она начинается на дальней окраине площади и тянется вплоть до толстенных глинобитных стен удивительно оптимистичного розового цвета. Не построенные, а вылепленные из сверхпрочной смеси глины, соломы и специальной извести стены стоят уже почти тысячу лет. А выглядят при этом как только что построенные.

Из той же смеси соломы и глины, оказавшейся удивительно прочной и долговечной, построены здесь и дома. Они стоят сотнями лет без всяких намеков на ветхость. И радуют своим ярко-розовым цветом как только что покрашенные. Впрочем, раньше стены никто специально не красил. Их розовый цвет получился случайно – из-за наличия в местной глине особых красящих пигментов. Новые дома строят уже не из соломы и глины, а из бетона. Однако и их стены имеют тот же оригинальный цвет. В процессе производства бетона в него добавляют розовую краску.

В старых кварталах жизнь продолжается. На улочках, которые сверху закрыты от палящих лучей солнца легкими навесами из хвороста, все заняты работой – от лудильщиков посуды и кузнецов, до сапожников и ювелиров. Только дети пользуются доступной им по возрасту привилегией – бездельничать, играть в футбол или в прятки. Транспорта – в общепринятом смысле этого слова – в медине нет. Машины просто не смогут разъехаться в лабиринте узких улочек. Но, стоит зазеваться, как сразу же окажешься под колесами мотоциклиста или на тебя налетит нагруженная кучей хлама тележка, или бесцеремонно оттолкнет осел, груженый тюками с товаром.

Английский писатель Джордж Оруэл, побывавший здесь в 1939 году, в своем эссе «Марракеш» писал: «Плотник сидит, скрестив ноги, за допотопным токарным станком, и с огромной скоростью вытачивает ножки стульев. Правой рукой он раскручивает станок при помощи лука и тетивы, а левой ногой ведет резец; он провел всю жизнь, сидя в этой позе, и его левая нога неестественно выгнута. Возле него сидит шестилетний внук, и уже начинает выполнять задания попроще». Возможно, один из стариков, которых мы увидели в медине, как раз и был тем самым внуком. Он выпиливал ножку для стула с помощью того же самого примитивного токарного станка.

По традиционной технологии в медине продолжают чеканить узор на медной и также сделанной вручную посуде, ткать ковры, шить бабуши – кожаные шлепанцы без задников, в которых до сих пор ходит большинство мароканцев, вырезать из дерева корпуса для мандолин – самого популярного народного инструмента. По соседству продают восточные сладости, а также привезенные с соседних Атласских гор или из пустыни Сахары экзотические лекарственные травы, специи и средства народной медицины.

Главная достопримечательность Марракеша – мечеть Кутубия (в переводе с арабского «мечеть книготорговцев»). Она находится всего в сотне метров от площади Джема Эль-Фна. Украшенный резьбой 70-метровый минарет XII века (вместе с тонким, украшенным медными шарами шпилем – 77 метров) служит прекрасным ориентиром. Это главный символ города – как Эйфелева башня в Париже. Однако, если на башню туристов пускают, пусть и за большие деньги, вход в мечеть Кутубия открыт только для мусульман. Остальным остается лишь прогуливаться по окружающему мечеть парку.