Сгорая в творческом огне.

Странник-ветер бьётся в окна,

Силу меряя свою.

Снег лепить зима не склонна —

Моросить пока дождю.

Старый год, к концу слабея,

Запыхавшийся бежит.

Огоньками ёлки млеют,

Новый год в дверях стоит.

Дождь прошел. Трудяга-ветер

Со стекла слизал разводы,

С неба тучку сдёрнул. Светел

День, прозрачны своды!

Спасской башни бой часов…

Счастлив будь! И будь здоров!

Разъяснилось, и на душе – светло.

Энергия любви в лучах струится,

И лирой дерево в окно глядится,

И ветви-струны бьются сквозь стекло.

И слышу гул житейских разговоров —

Бренчание без мысли по словам

На автомате опыта – советника делам,

Невозмутимого учётчика повторов.

Нет информации в словесной шелухе,

Нет мысли новой, чувства удивленья.

Послушать речь и испытать томленье

По слову – плоти. Мысли – наготе.

Стихами Лермонтова, Блока насладиться —

Как из источника чистейшего напиться.

Вот тропка вьётся – камни и пески…

Обрыв налево, а направо – круча,

А если прямо – море там тоски.

Куда идти? Дорога где везуча?

Кто море выберет, а кто – обрыв,

Кто лезет вверх, боясь разбиться.

Любой из тех путей – надрыв,

Что суждено – тому случиться.

Стоять нельзя. Плестись, бежать вперёд,

Вгрызаться в кручу, пить тоску из моря…

Жизнь так перед поэтом предстаёт:

Страданием, жестокостью и горем.

И он уходит от земных страстей

В мир вымысла и лучших новостей.

Бросает море брызги-стрелы

На мускуле волны.

Любви слова звучат несмело —

На взгляд луны.

Пусть нападенье стрел ласкает,

Как пена волн тугих,

Любовь и страсть их запускают

Из чистых вод морских.

А стрелы желчные вражды

Летят обратно

И не несут с собой беды,

Как гром – внезапно.

Но человек беспомощен и слаб —

Неврозов и сомнений раб.

Лидии Соловьёвой

Виденье, нежность, лилия, мечта…

Кружащий листопад невидимых желаний…

Чуть потупленный взгляд, душа полна звучаний.

На хладных клавишах – двух «лебедей» чета.

Слова обдуманно звучат,

Поверхность вод не зарябив касаньем.

Так мудрецы задумчиво глядят,

Наполнены извечным знаньем.

Глубины океанские молчат,

Незыблемы, спокойны и суровы,

И не пропустят любопытства взгляд —

Надёжны судьбоносные покровы.

А вешней россыпью призывное – ау…

Вне эха ускользает в глубину.

Вроде всё отболело. Отжито…

Сколько раз я из прошлого бита!

Что ещё моя память хочет?

И морозит, и жжёт, и щекочет…

Переливами радуги дней

В яркой вспышке – виденья видней,

Средь вещей там блуждаю, теней

Не сгоревших моих кораблей.

Беспрестанность повтора томит,

Затянулся мой поздний визит.

Ничего не найдёшь – только хлам,

Сердце рвёшь на куски пополам.

Лучше помнить о счастье в разлуке,

Заключив его бережно в руки…

Твоё сиянье слепит взгляд другим.

Мне – иногда являешь лик во сне.

Не знаешь ты, как мною был любим

По петербургской слякотной весне.

И знак тебе не смела дать,

Как девочка, смущалась взгляда.

Цветы любви – безумство красть,

Лет взгорье – для любви преграда?

Условностей навязчив смех,

Смущенью сердца нет предела…

Любить! О, неужели грех!

Приличья маска не слетела.

И под ногами шар земной

Не закружил меня с тобой.

Тобой не узнанная, милый,

Я дни бессмысленно влачу.

Тебя не встретила, любимый, —

Об этом молча я кричу.

Надежды меньше остаётся.

Её совсем почти и нет.

При мысли – сердце не забьётся:

Я помню твой немой ответ.

Смириться и покорно встретить

События, что жизнь даёт,

Не дожидаться и не верить