– Конечно, Мастер, Мастер похоронных дел! Есть такая профессия, родину очищать. Но к делу; завтра у тебя лекция в четыре часа, на сей раз публику соберем более избранную. А с утра Лора приедет, покатает по городу. Есть возражения?

– Да нет, все хорошо.

– Ну, до встречи. Не обижай девочку, у нее семейная жизнь накренилась, подскажи, если спросит. Она к тебе с большим пиететом относится, все-таки, ты ее бывший учитель.

– Хорошо, постараюсь. А когда она будет?

– Я думаю, она сама позвонит, договорится. Ладно, спокойной ночи. Лекция твоя мне понравилась.

– Спасибо, дорогой. Спасибо, что вспомнил.

–Хоп!

Снова откидываюсь на спинку кресла. От желудка по телу разливается приятная теплота. Вытягиваю ноги; если так посидеть с полчаса – можно не спать до утра.

Иногда я задаю на семинарах вопрос:

– Почему телесные удовольствия более распространены и более почитаемы, чем интеллектуальные или духовные наслаждения? Ведь разум у человека развит лучше тела, мозг постоянно улавливает и перерабатывает гигантские объемы информации, в то время как у большинства людей физические возможности используются едва ли на треть?

Шуму, обычно, этот вопрос вызывает много. Споры длятся иногда по нескольку дней. Вопрос действительно непростой, и у него есть множество толкований и аспектов. Но, если выделить главное, то дело, наверное, заключается в уровне готовности систем, реагирующих на интеллектуальные и физические раздражители.

Тело находится в большей «боевой готовности», чем разум, и поэтому легче и острей реагирует на удовольствия. Причина кроется в степени контроля человека над его системами. Физиологические процессы протекают в нас автоматически; мы не заставляем желудок переваривать пищу, почки – вырабатывать кровь, а легкие – вдыхать воздух. Они живут сами по себе, и потому уровень их реагирования высок.

Чтоб почувствовать духовные наслаждения, необходимо манипулировать интеллектуальной системой, которая не работает автоматически, а подчиняется личности человека. Для ее «раскачки» необходимо приложить усилия. Отсюда, кстати, можно понять, где главное в нас, а где второстепенное. То, что Космос поставил на автоматическое самообслуживание и вывел из круга управления, видимо, не нуждается в нашем вмешательстве и, следовательно, не есть главное. То же, над чем мы должны работать: улучшать и совершенствовать, полностью подчинено нашей власти и является главным в человеке.

Но как приятно после ужина дремать в мягком кресле, вытянув ноги возле теплого листа. Моя подводная лодка, покачиваясь, отдает швартовые и начинает медленный круг над спящей Одессой. По рыбам, по звездам…

Д-р-р-р, опять телефон. Лора, небось. Точно, она. К девяти? Замечательно! Да, в холле. Устал. И вам. Спокойной ночи.

Мягкие волны сна еще качают мое тело, но голова уже над поверхностью. Сколько же я спал? Восемь минут. Что ж, пора приниматься за дело.

Д-р-р-р, телефон. Это еще кто, вроде все уже отзвонили!?

– Привет, братан, с приездом.

– Простите, с кем имею честь?

– Не узнал, значит? Нехорошо забывать родственников, особенно близких.

–И все-таки, уточните, пожалуйста.

– Да Филя это, Филя, совсем ты от коллектива отбился.

А-а, Филька! Действительно, есть у меня такой родственник, единственный, оставшийся в Одессе. Его мать – моя тетя, дочь погибшего на фронте сына прадеда Хаима. Мы почти ровесники, в детстве даже дружили, но потом, годам к тринадцати, разошлись; каждый занялся своим делом. Он постоянно маячил на окраине моей жизни, почти никогда не оказываясь близко к центру. Братом он меня не называл. Это что-то новое.