На польской стороне разговоров было мало, досмотра тоже не было. Возвращая паспорта, человек в непривычной военной форме пожелал доброго пути на польском языке. Но я понял – почти по-русски. Наконец-то моя бедная жена перестала всхлипывать. Я сказал: "Пойду в ресторан напьюсь, а ты успокойся, спи". «Напейся», – в ответ…

В ресторане пили водку с поляком, долго беседовали, почти понимая друг друга. Я рассказывал ему свои горести он свои, и каждый раз, поднимая стакан, собеседник говорил: " За споткання". И я отвечал: "За споткання". До сих пор, вместо слов "за встречу" я говорю: "За споткання".

Утро уже загоралось, когда мы подъехали к Берлину. Я мог бы многое рассказать о Германии, но позволю себе лишь одно отступление об автомобилях: у немцев такси – «Мерседес-500»! Объясняют они это очень логично: " Надежная, мощная и просторная машина – идеальное сочетание для такси".

И на бременском вокзале к нам подъехал именно такой мерс с женщиной за рулем, которой я и подал записку с нужным немецким адресом. Фрау-водитель кивнула утвердительно, сама погрузила, несмотря на мои протесты, в багажник чемодан и лихо доставила нас в средневековый центр города. Условия движения здесь оказались затруднены, поэтому она не смогла подъехать к нужному подъезду. Видели бы вы, как она из-за этого расстроилась! Чуть не плача, извиняющимся тоном быстро объясняла нам что-то по-немецки. "Пожалуйста, по-английски", – попросил я.

После чего я с трудом понял, что раньше «кирпича» здесь не было, что она донесет наши вещи – осталось пятьдесят метров. "Умоляю, не звоните моему шефу! Вот ваш дом, рядом. Пожалуйста, пожалуйста, не звоните!" Я уже взялся за ручку двери подъезда, а она все не уезжала и взывала к нам: "Do not tell, not tell, please!"[1]

Наконец настал момент выбирать машину. Изучив толстый сборник объявлений, я уяснил, что могу претендовать на подержанную БМВ-5 или «Ауди-100», был даже вариант «Мерседес-Е». Душа моя запросила БМВ, и, позвонив его продавцу, помогавший мне друг Феликса Юлик договорился о встрече. "Завтра в четырнадцать двадцать", – коротко ответил немец.

Приехав чуть раньше, мы сразу увидели красавицу БМВ-525i серебристо-вишневого цвета, стоящую на лужайке перед коттеджем. Мой пульс забился учащенно, но хозяина звать было еще рано: правила хорошего тона требовали подождать две минуты. Мой товарищ, уже усвоивший немецкую пунктуальность, нажал на кнопку домофона ровно в 14 час. 20 мин.

Хозяин вышел и открыл автомобиль. Традиционно похлопали дверями, крышкой капота, постучали ногой по колесам, Юлик поговорил с продавцом о чем-то по-немецки. Затем нас пригласили в дом. Я жадно оглядывался по сторонам: "Как живет житель объединенной уже Германии?" Хорошо живет. Помню, например, небесного цвета ковер с очень высоким ворсом на просторной кухне, куда мы прошли.

Начался торг. Юлик перевел мне его итог: "Он согласен сбросить пятьсот марок при условии, что ты заберешь зимнюю резину вместе с дисками. Жена ругается – всю кладовку завалил, обувь некуда складывать". Известное дело: "Что русскому хорошо, то немцу смерть". Сговорились.

"Я первый раз общаюсь с русским так близко. Скажите, правда, что покупая автомобиль, вы тратите все накопленные деньги", – обратился к Юлику наш хозяин. Мой товарищ перевел мне.

– Ответь, что неправда. Половину стоимости еще занимаем.

– Удивительно, а я не верил, – смеялся немец.

Процедура оформления покупки изумила своей простотой и логичностью. Ходят слухи, что у немцев бюрократия почище нашей. B каких-то других вопросах – безусловно, но не при продаже автомобиля. Судите сами – продавец на кухне написал простую расписку, в которой указал, что он продал, когда, кому и за какую цену.