Доклады исправника имели не только информационное значение. У политически активных граждан могли возникнуть весьма ощутимые проблемы. «Уведомляю, что Александр Николаевич Мокеев, врач Императорского Николаевского Гатчинского Сиротского института, преподаватели того же института статские советники Андрей Васильевич Васильев и другие (перечислены. – С. Г.) принадлежат в недозволенном законом конституционно-демократической партии», – сообщалось в депеше петербургского губернатора А.Д. Зиновьева, направленной 4 ноября 1906 года Главно-управляющему Ведомством Императрицы Марии (именно ему подчинялся Сиротский институт).

В том же архивном деле, посвященном учету политических партий в губернии в 1906 году, автору этих строк повстречался весьма любопытный документ, адресованный 29 октября того года царскосельским уездным предводителем дворянства петербургскому губернатору А.Д. Зиновьеву. По сути – донос на «политически неблагонадежного» гражданина.

«В настоящее время под моим председательством Царскосельского отделения Общества Попечительного о тюрьмах входит в числе директоров отделения помощник присяжного поверенного Андрей Константинович Гольм», – цитируем дословно послание предводителя дворянства. Документ настолько характерен, что мы позволим себе привести его практически дословно, без купюр и исправлений стилистики.

Итак, предводитель сетовал, что господин Гольм является «элементом весьма нежелательным», «во-первых, в виду принадлежности его к кадетской партии и занимающимся помимо своих обязанностей, прежде изданием, а ныне сотрудничеством, партийной местной газеты с весьма односторонне крайним направлением и, во-вторых, человек, увлекшийся от прямых своих обязанностей, вряд ли могущий приносить какую-либо существенную пользу Отделению даже и в материальном отношении, так как обязывался вносить по 5 руб. ежегодно».

«Вследствие сего представляя об изложенном на усмотрение Вашего Превосходительства, – с превеликими подобострастием резюмировал предводитель дворянства, – имею честь покорнейше просить сделать по сему надлежащие распоряжения и о последующем не оставить уведомлением». Не менее любопытна и резолюция губернатора на письме царскосельского предводителя дворянства: «Иметь в виду, но пока вопрос не возбуждать».

Любопытный казус, имевший далеко идущие последствия, произошел в ноябре 1910 года в Лужском городском четырехклассном училище. В тот день здесь проходила публичная лекция Лужской комиссии С.-Петербургского общества народных университетов, посвященная финансовому праву.

Как всегда, местная полиция бдительно контролировала общественные умонастроения, поэтому лекцию почтил своим присутствием городской пристав. Он внимательно слушал докладчика и остался крайне недоволен. Обо всем увиденном и услышанном он тотчас доложил местному уездному исправнику, и уже через несколько дней официальный рапорт исправника лег на стол петербургского губернатора Александра Дмитриевича Зиновьева.

«Присутствовавший на лекции пристав г. Луги донес мне, что означенная лекция, прочитанная лектором С.-Петербургского общества народных университетов Н.Ф. Денисюк[2], отчасти носила тенденциозный характер, так как лектор, при каждом удобном случае, старался, возможно, ярче подчеркнуть как бы ошибки и недочеты правительства. Читая о влиянии капиталов на государственность вообще и на Россию, в частности, он старался доказать, что освобождение крестьян от крепостной зависимости якобы явилось последствием требований держав-кредиторов, из опасения ее несостоятельности при существовавшем в то время государственном строе. То же, по словам лектора, будто бы вынудило издать и манифест 17 октября».