Мда, судя по лицам турецких представителей топ-менеджмента, столпившихся на балюстраде второго этажа среди гигантских живых пальм и монстер, нагрянул он нечаянно и не вовремя.

– Абдурахман! – прогромыхал американец на весь холл басом и сверкнул улыбкой, задрав голову вверх. – Дружище! Рад встрече!

Генеральный директор компании, рафинированный, аристократичный Абдурахман Озур-Оглы, с благородной сединой на висках и тонкими презрительными губами, поприветствовал приезжего более чем сдержанно и пригласил в свой кабинет.

Легко, как теннисист, Джек Рэндалл принял подачу и взбежал по лестнице. А затем и на третий этаж, где обитали «небожители». Там была приёмная генерального, финансового директора, директора по производству и несколько переговорных, из того, что я успела заметить, бегая всё утро по офису, подписывая и переподписывая документы на компьютеры, ручки, папки и так далее.

Я вновь увидела неприветливых девиц. Что же, по крайней мере, в одном мы с моим боссом схожи – нам здесь не рады, но нас это не тревожит. По крайней мере, его. А меня? По правде говоря, очень. Я только мечтаю не обращать внимание на мнение окружающих. Что ж, кажется, теперь мне есть с кого брать пример…

Но рассуждать было некогда: первое впечатление уже испорчено. Надо срочно исправлять остальное.

Все из холла куда-то рассосались. И только вальяжный молодой человек в несвежей шведке с корпоративным слоганом, с чемоданчиком инструментов в руках появился на лестнице второго этажа.

– Люся, – шепнула я, – это случайно не техник Гена?

– Ага, это он.

Как хищник на ягнёнка, я кинулась на парня. Подхватила под локоть и решительно потянула за собой, пока он не успел ничего сообразить. Поддавшись моему напору, техник оказался в двести втором кабинете перед сплитом.

– Уважаемый Гена, вот, почините, пожалуйста, – с улыбкой воскликнула я и указала на оборудование.

– Ээ, а вы кто? – наконец, спохватился он. – У меня вообще-то наряд выписан на починку кофе-машины в гостинице. Я туда шёл.

Я захлопнула дверь, чтобы не убежал, и сложила молитвенно руки перед грудью.

– Я – Саша, новый секретарь нового менеджера. Спасите меня, пожалуйста, Гена! Это мой первый рабочий день. И очень может быть, что последний. Ведь вы же такой, как мне сказали, замечательный специалист!

Гена приосанился, и выражение лица его изменилось.

– Да? А кто сказал?

– Буквально каждый, у кого я справлялась. Говорят, что никто, кроме вас, в считанные минуты не справится со сплит-системой! А у вас золотые руки…

– Ну, давайте посмотрим, что там стряслось, – сдался Гена.

В тот момент, когда агрегат подмигнул нам зелёной лампочкой и довольно заурчал, распространяя в духоту блаженный холод, в кабинет вошел мой новый босс.

– Что за столпотворение в моём офисе? – с напором спросил он.

Я улыбнулась так уверенно, как это только могло выйти сейчас, и произнесла:

– Была небольшая проблема. Она устранена. Ничто больше не помешает вам начать работу в комфортной обстановке.

Гена быстро ретировался при виде американца. А последний критически взглянул на меня, явно узнав:

– А ты что тут делаешь, балерина?

– Полагаю, вы – Джек Рэндалл, а я ваш секретарь, Александра Лозанина. Сегодня – тоже мой первый день работы в компании.

– Ясно. Зачем здесь второй стол?

– Это мой. Сказали, что пока мы будем располагаться с вами вместе… – мой пионерский пыл подугас при виде проступающего красными пятнами негодования на лице нового босса.

– Вместе, значит?

– Да. Что-то не так?

Он не ответил, пройдясь по просторному, почти пустому кабинету, в котором, на мой взгляд, вполне можно было играть в мини-футбол и уместить десять столов, а не два. Джек Рэндалл, поджав губы, промерял шагами пространство. Остановился рядом со мной.