– Игорь Михалыч, если враг, как вы говорите, находился среди нас или под боком у американцев, – вмешался в разговор Егоров, – значит, он должен был предпринимать какие-то действия. Например, покидать зоны контроля для контакта со своими хозяевами. Причём он должен был выходить на связь непосредственно с территории ЦУПа или из штаб-квартиры НАСА, а это связано с большим риском. Тогда страх разоблачения мог заставить его нервничать, совершать ошибки или как минимум изменить привычное для всех поведение? – Ну, наверное… Вам виднее, я в этом не специалист… – устало проговорил Кедров, расслабленно откинувшись в кресле.

– Игорё-о-ок, ужин давно готов… Вы скоро? – крикнула с крыльца Алла Владимировна, прикрыв ладонью глаза от закатного солнца.

Кедров вяло помахал рукой в её сторону, вид у него был абсолютно усталый.

Томилин поднялся со своего места.

– Ну что ж… Спасибо, Игорь Михалыч, вы нам очень помогли. Отдыхайте, поправляйтесь… Да, а какие у вас планы на ближайшее время? Я спрашиваю на тот случай, если вдруг нам понадобятся ваши консультации. – С недельку, наверное, ещё побуду здесь… А потом, если всё будет нормально, с вашего позволения, махну с друзьями на Волгу. Мы с молодости там рыбачим, под Астраханью.

– Аллу Владимировну с собой возьмёте?

– Ну а как же! Отдыхаю только с ней…

– Тогда я за вас спокоен. – Улыбнулся Томилин. – Кланяйтесь ей от меня. Нам пора возвращаться в Москву. – Он слегка хлопнул по спине Егорова, подталкивая его к выходу из беседки.

Поискав глазами Холодкова, Томилин заметил, как тот подносит рассаду тёще Кедрова.

– Александр, заводи! – зычно крикнул Томилин Холодкову. Помахав рукой Илье и галантно раскланявшись с тёщей, генерал ускоренным шагом направился к машине.

Холодков поспешно поставил корзину с рассадой возле тёщи и, коротко попрощавшись с ней, засеменил к машине.

Едва запрыгнув в машину и захлопнув дверь, Егоров возбуждённо произнёс:

– Олег Георгич, я теперь понял, в каком направлении надо работать!

– Да? Это хорошо… – В голосе Томилина звучали нотки сдержанного удовлетворения. – Конечно, всё, о чём говорил Кедров, выглядит слишком фантастично, но он прав в одном: других вразумительных версий, объясняющих случившееся, у нас просто нет. Поэтому проверять надо всё, пока исходя из его предположений… – Он обернулся на Егорова с озадаченным выражением лица. – Чёрт его знает… прямо научно-фантастический роман какой-то! А вдруг он недалёк от истины? – Егоров неопределённо пожал плечами. Томилин снова повернулся к лобовому стеклу. – Насчёт Муртазина и других членов экипажа я сильно сомневаюсь, а вот на тех, кто реально мог внедрить чип в энергосистему аппарата, необходимо обратить особое внимание. Я согласен с Кедровым, американцы здесь ни при чём, они не имели свободного доступа к аппарату. Это мог быть только кто-то из своих… А что ты скажешь, Николай?

– Я слабо разбираюсь в том, что он говорил, но выглядело это убедительно, особенно концовка… Теперь по Муртазину… Его брат действительно священнослужитель, учился в Бухаре. Несколько раз бывал в Саудовской Аравии, у него там много друзей. Но Муртазин постоянно живёт в Звёздном городке и с братом виделся достаточно редко. А в последние два года и в период предполётной подготовки они вообще ни разу не встречались. Особой религиозностью сам Муртазин не отличался. Высказываний в поддержку мусульманского радикализма от него тоже никто не слышал. Я проверял… Одним словом, офицер до мозга костей. К тому же, как вы знаете, жена у него русская.

– Ну, знаешь, это не аргумент… Дудаев тоже был блестящим офицером, даже до генерала дослужился… И жена у него, кстати, тоже была русская. А чем всё закончилось? Я, конечно, не верю, что Равиль может оказаться оборотнем, но вдруг к нему были подходы? Поэтому покопать в этом направлении стоит. К тому же это может помочь выйти на след настоящего иуды. Ведь какая-то сволочь сказала им «да». – Томилин насупился и почему-то покосился на Холодкова, рулившего с таким безразличным видом, как будто его вообще ничего на свете не интересовало.