Егоров нервно извлёк сигарету из пачки.

– Не томите, Игорь Михалыч… – Привстав со стула, он быстрым движением придвинул к себе хрустальную пепельницу.

– Хорошо… Вы что-нибудь слышали о генераторе эфирных вихревых потоков Николы Теслы? – задал он вопрос, поочерёдно оглядев своих собеседников.

Егоров, выпуская дым из ноздрей, отрицательно покачал головой. Томилин на секунду задумался, что-то припоминая.

– Я когда-то читал о его опытах с электричеством, о передаче электроэнергии без проводов на большие расстояния, ещё что-то о создании искусственной шаровой молнии… Но каким образом это касается нашей проблемы? – искренне недоумевал Томилин.

– Н-да… – Кедров вздохнул, подумав, как ему трудно придётся с объяснениями. Он придвинулся ближе к столу. – Для того чтобы вы поняли то главное, о чём я собираюсь вам сказать, мне бы сначала хотелось обратить ваше внимание на самые простые вещи. – Он посмотрел на курившего Егорова и вдруг неожиданно спросил: – Вы кольца пускать умеете?

– Ну-у… да. – Егоров обескураженно взглянул на Томилина. – А зачем вам?

– Выпустите, пожалуйста, несколько колец, – очень серьёзно попросил Кедров.

Егоров, ничего не понимая, тем не менее затянулся и пустил над столом три-четыре дымных кольца. Они, вихрясь сизым табачным дымом, проплыли в сторону Кедрова, растягиваясь и слабея, пока совсем не исчезли, растворившись в воздухе.

– Вы видели завихрения дыма в кольцах? – Томилин с Егоровым мотнули головами, как школьники на уроке. – Мы стали с вами свидетелями передачи импульсной вихревой энергии. Благодаря дыму мы её увидели. А если бы дыма не было? Правильно. Мы бы её не заметили, но это вовсе не означает, что её нет.

– К чему вы клоните, Игорь Михалыч? – Томилин не совсем понимал смысл этих опытов.

– Тесла свято верил в существование механического эфира. Опытным путём и расчётами он установил, что эфир в несколько тысяч раз плотнее воздуха. Но эфир электрически нейтрален, и поэтому он очень слабо взаимодействует с нашим материальным миром. К тому же плотность вещества материального мира ничтожна по сравнению с плотностью эфира. Это не эфир бесплотен – это наш материальный мир является бесплотным для эфира. Эфирными вихревыми и волновыми потоками пронизано всё. Вся Вселенная! Волны есть в воде, в воздухе, а радиоволны и свет – это волны в эфире.

Если включить мощный прожектор и направить его в ночное небо, все увидят яркий луч света. Включив тот же прожектор солнечным днём, мы не увидим ничего. Но стоит набежавшим тучам закрыть солнце – и мы тотчас увидим, как луч прожектора освещает эти тучи. Это я к тому, что, если мы чего-то не видим или не ощущаем, не можем зафиксировать, это не означает, что такого явления не существует.

– Ну, это понятно. Кто ж спорит-то? Дальше-то что?! – Томилин начал терять терпение.

– Так, уже хорошо. Ещё немного терпения, Олег Георгич. К сожалению, современный научный мир имеет тенденцию отрицать то, что неподвластно объяснению с научной точки зрения. Мотивируются эти отрицания известными науке законами… или неизвестными. Для примера возьмём законы физики… Я не говорю, что они не верны, скажу лишь, что их явно недостаточно, чтобы объяснить всё происходящее вокруг нас. Да, известные нам законы работают в нашем материальном мире… Но в том-то всё и дело, что наш материальный мир не един, или, правильнее сказать, неоднороден! Параллельно с ним существует множество других миров, о которых мы мало что знаем, и внутри этих миров работают совершенно не известные нам законы.

Да вот, кстати… Только сегодня утром просматривал… – Он взял в руки принесённый с собой научно-популярный журнал на английском языке. Открыл его в месте закладки. – Я бы хотел зачитать вам несколько, на мой взгляд, очень любопытных выдержек из одной статьи. – Кедров спустил очки со лба на переносицу.