Тиарра отвёл глаза. Он слышал, что угзи умирают, потеряв своих войори крови. А он не хотел, чтобы его брат гнезда умер.

– Нам нельзя разлучаться, – выдавил он. – Если я встречу соклановцев, и они не увидят тебя со мной, нас накажут обоих. Я иду с тобой.

– Ты не убьешь Сапфира?

– Нет. Одного не могу понять, зачем ты взял в свою кровь слепого нихмира? От него же никакого толка!

– Его неон.

Тиарра непонимающе шагал следом, сбивая нервным хвостом листья с кустарников.

– А что с его неоном не так?

– Это королевский неон. И его очень много. Так много, что я никогда ничего подобного не видел.

– Да-а-а, – протянул Тиарра. – Мне не увидеть его неон, пока я не стану его семейным угзи. Мне известно об этом. Но рисковать не стану. Я покараулю тебя, пока ты посмотришь, что там с твоим слепым нихмиром.

– Спасибо, друг, – Радан облегчённо вздохнул, поднимаясь по уклону на юг. – Нам надо ускориться. Ему плохо.

– Что за рана у него? – прыгая следом по кронам, поинтересовался Тиарра.

– Вся нога до кости. Я зашил. Но, кажется, у него началась лихорадка.

– Подожди меня здесь. Я сейчас, – рыжий угзи скользнул по стволу вниз и вернулся, сжимая в зубах плотный пучок тонких трав с жёлтыми цветами. – Вперед, Радан. Это поможет ему.

– Что это?

– Трава и корень аркониса, – Тиарра быстро сунул траву за пазуху и вошел в ускорение. – Трава богини Огли. Есть легенда, что враг принёс такую траву богине, чтобы исцелить её и взять замуж. Но она уже была с богом Вардаром.

– Откуда эта история? – удивился Радан, перепрыгивая упавшее бревно.

– Мама много историй знает о богах Огли и Вардаре. А ещё она читала письмена в Библиотеке о боге Сатталахе. Он так, вообще, чокнутый мужик был. Представляешь, избороздил несколько миров со своим семейственником Иллионсом, чтобы остановить экспансию смердов и их родителей – жуков Фердмах. А в итоге того, помер где-то у Бездны.

– У какой такой Бездны?

Тиарра чуть замедлил шаги, засопел и ответил, хмыкнув:

– Не знаю. Но в книге было написано, что бог Сатталах обнаружил растущую Бездну, что поглощает наши миры. Он пытался остановить её, а в итоге канул в неё и погиб.

– А как все узнали, что он точно погиб, а не шагнул в другой Тессеракт?

– Его семействееник угзи Иллионс сразу умер, рассказав, что видел глазами своего бога Бездну.

Тиарра чуть помолчал и добавил:

– Вот и ты умрёшь сразу, едва остановится сердце твоего слепого войорского нихмира. Давай ещё наберём аркониса. Я мало набрал.

– Я и не знал, что он здесь растет, – Радан растерянно почесал затылок и нагнал друга, срывая по пути несколько веточек лекартсвеного растения.

Он и не подозревал, что сильнейшее лекарство от ран растёт под ногами.

Через двадцать минут, восстанавливая сбившееся дыхание, оба кота пригнулись и вползли в тесную пещеру. Радан тревожно глянул на нетронутое тело шише.

Дхавал лежал навзничь и источника. Крылья даже не вздрагивали.

– Плохо дело, – Тиарра рьяно разорвал повязку на ноге. – Разведи огонь, Радан. Придётся прижигать рану – кровотечение не останавливается. Он потерял много крови, хотя ты зашил аккуратно. И завари арконис. Держи. Потом надо приготовить ему еду и накормить.

Тиарра уверенно поднял в руке раскалённый докрасна клинок. Пещера огласилась диким криком и запахом палёного мяса. Радан мгновенно подлетел и зажал нихмиру рот. Острые зубы вонзились в его ладонь и сразу в дёрнувшееся запястье.

– Мать Фердмах! – Радан зажмурился от боли и заскрежетал зубами. – челюсти ядовитого крылача на его руке сжимались всё сильнее. Ещё немного и треснет кость. – Отпусти меня, Сапфир! Мне больно!