Цзянь почувствовал одновременно облегчение и ярость. От него зависело слишком много судеб. Он не мог проиграть. Сжульничать для того, чтобы опозорить Предреченного героя… Это недопустимо. У Цзяня вырвалось сдавленное рычание. Он нахмурился, сжал кулаки, едва не проделав дыры в карманах, и гневно зашагал по плитке к Сердцу престола Тяньди.

Юноша на мгновение остановился у подножия Тысячи ступеней мудрости – на самом деле их было восемьсот четырнадцать – и бросился бегом по лестнице. Пока он перескакивал через три ступеньки за раз, за спиной у него слышались топот и тяжелое дыхание.

Он достиг верхней площадки, немного запыхавшись, и дважды глубоко вдохнул. Наверх вовсе не обязательно было бежать, но, когда Цзянь волновался, ему всегда хотелось дать волю скорости. Однако стоило привести себя в порядок, прежде чем явиться к дяде.

Юноша вытянул руку.

– Платок!

Никто не появился. Цзянь, не скрывая досады, нетерпеливо тряхнул рукой. Спустя несколько мгновений послышалось сопение. Полотенценосец, седой старик, униженно пробормотал извинения и низко поклонился, прежде чем вытереть лоб Цзяня шелковым платком. Толку от этого в такую жару было немного.

Цзянь протянул другую руку.

– Пить!

Появился виночерпий, неся на подносе охлажденный персиковый сок. Он тоже запыхался и от спешки пролил немного сока на рукав. Цзянь решил не обращать на это внимания. Он повидал столько мальчишек-виночерпиев, что не мог удержать их лица в памяти. Юноша взглянул на слугу еще раз и мысленно поправился: «Девчонка».

– Мне опять нужно принять ванну, – пробормотал он.

– Конечно, спаситель народов Чжун, – отозвался кто-то из-за спины. – Она будет готова к моменту, как вы вернетесь из тронного зала.

Кто-то зашагал вниз по лестнице.

Цзянь направился к парадной двери, ведущей в Сердце престола Тяньди. Двое из его свиты побежали вперед, к массивным створкам, собираясь распахнуть их перед ним. Он узнал в воинах Хораши и Ригу, поприветствовал их коротким кивком, затем остановился и как мог оправил мятое платье. В отличие от остальных членов свиты личные телохранители Цзяня не были легко заменимы.

Почетные стражи: седой ветеран, время службы которого скоро подходило к концу, и молодой человек в расцвете сил, – оба были в парадных доспехах, и на поясе у них висели посеребрённые сабли. Хораши и Рига – прославленные военные искусники – поклялись служить Предреченному герою и защищать его от всех опасностей.

Вместо того чтобы подать знак открыть двери, Цзянь несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями и обрести прежнюю уверенность. Пальцы, которыми он цеплялся за лакированные черные резные украшения на дверном косяке, побелели.

– Вы готовы, спаситель? – спросил Хораши – старший, с редкими растрепанными короткими волосами и многочисленными шрамами, свидетельствующими о долгой и славной службе. – Что-то вас тяготит?

С губ Цзяня сорвался вздох.

– Просто я рассержен.

Рига – младший, с гладким лицом и густой гривой черных волос, стянутых в хвост, – держался за другую ручку двери.

– Вы сердитесь, потому что проиграли схватку?

Рига был еще новичком, его приняли на место одного из телохранителей, который погиб во время покушения, предпринятого неким катуанцем около года назад. Хоть воин и был учтив, но Цзянь с досадой подумал, что этот тип редко выказывал должное почтение.

– Я не проиграл. Бой был нечестным.

Телохранитель пожал плечами:

– Битвы не всегда бывают честными. Однажды я захотел пройти без очереди к лучшей девице в борделе. Так на меня набросились сразу семеро.

– Семеро на одного – это нечестно, – согласился Цзянь.