Дмитрий бесцельно ходил по квартире, останавливался, трогал различные вещи, снова шел из комнаты в комнату и пожирал полными от слез глазами то, что напоминало о прежней и недавней жизни. Свадебная фотография с улыбающейся Анной, рядом фото родителей. Дмитрий провел пальцем по волосам жены, затем матери и аккуратно перевернул их лицами вниз.

– Я найду тебя, ВорОта. Теперь я вспомнил почти все. Я найду тебя, чтобы мне это не стоило. Хотя, скорей всего, ты сам придешь ко мне в руки. Я забираю свое прощение и жалею, что не убил тебя, когда это было возможно. Но теперь я отомщу, и отомщу за всех убитых и обиженных тобой. Я – воин Пути ПрАви. Наверняка, держишь в руках карту и уже мечтаешь о кладе, который схоронен в земле 600 лет назад. Только ты не можешь знать, что там. А потому получишь то, что заслужил. Бойся же, каждого дуновения ветерка, каждого шелеста листа, каждого шума. Я теперь и рысь, и ворон, и лиса, и лев. А ты – жертва. И я иду к тебе.

Валуев резко развернулся и вышел из квартиры.

Когда он шел по ночному городу, его сознание просветлело настолько, что он без колебания принимал решения. Он знал, куда и зачем надо идти.

В небольшой комнатке было сильно накурено. Дым плотной пеленой висел над столом, за которым играли в карты трое. Четвертый сидел отдельно, в углу, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза.

– Слышь, как там тебя, ВорОта? – обратился к нему один из игравших, хитро сощурив бегающие глазки под седыми, елочкой, бровями. – Ты какой-то не такой, не нашенский. Ни пьешь, ни куришь, в карты не хотишь играть. Вот и подумай, как можно тебе доверять? Сулишь нам золотые горы, а сам себе на уме. Неправильно это.

– А вы тут правильные? – с издевкой спросил ВорОта, не открывая глаз.

– Мы – другое дело. Вот нам хотелось бы узнать, откуда ты появился? Ты не местный. Местных мы знаем. Значит залетный. Такую рожу только в дремучем лесу встретишь.

Все трое засмеялись.

– Ты угадал, холоп. Мой дом – лес. Так было испокон веков. Если бы не Валуй, то кто знает, кем бы я был сейчас. Он перевернул, испоганил всю мою родословную и сейчас, здесь, я затем, чтобы вернуть то, что должно принадлежать мне.

– Нам. Всем нам, – ухмыльнулся седобровый.

– Нет, мне, – твердо произнес ВорОта. – Только потом вам. Если это не будет принадлежать мне, то и вам ничего на достанется.

– Я не понял, – писклявым голосом сказал худой в помятой кепке, надвинутой на самые глаза. – Ты хочешь нас кинуть? Да ведь я тебя…

– Охолонь, – грозно стукнул кулаком по столу седобровый. – Скажи, ВорОта, я правильно тебя понял? Ты нас решил кинуть?

– А нафига мне такие подельники? – он вскочил на ноги, сунув руки в карманы брюк. – Ведь вам ничего доверить нельзя. Вот ты. Зачем рассказал тому, большеголовому, на рынке, куда мы едем?

– Брательник никак.

– Он тебя первым и сдаст за прибыль. А ты, Пискля, вчера нажрался и весь квартал знает, что ты искатель кладов. Из вас троих один Лесопилка держит язык за зубами.

– Так ить, он немой, – пробормотал Пискля и оглянулся на седобрового. – Он за нами следит?

– Верно. Откуда ты все о нас знаешь?

– Какая разница.

– Большая! Но черт с этим. Пока у тебя не было карты, как мы могли тебе поверить? Ведь звучит глупо. Мы едем искать клад четвертого века.

– Вы со мной или нет?

– Слушай, ВорОта, – седобровый отбросил карты и закурил по новой. – У нас есть план местности, где черным по белому отмечено место клада. Вопрос простой. Зачем нам нужен ты? Из-за твоей морды нас скрутят на первой же станции. Давай разойдемся по-хорошему. Ты нам обещаешь, что ни на что не претендуешь, а мы тебе дарим жизнь. Идет?