Оживленные голоса, которые доносились из соседнего помещения, стихли. Из дверного проема, находящегося справа от стола, быстрым шагом вышел человек в плаще, закрывший лицо рукой. Он прошел мимо гостя, не удостоив его взглядом, и так же резко исчез в дверях. Парень хмыкнул и пожал плечами, прошел чуть вперед:

– Кхм… можно? – спросил прохладный голос.

– А, это ты, Э́йсон? – раздалось из комнаты. – Проходи, проходи.

Он шагнул во второе помещение. Оно было поменьше, но светлее. Тут находился минимум вещей. С краю за столом сидел мужчина – Саймон Доанти. Средних лет, его волосы еще только начинали седеть. На лице уже начинали проявляться морщины, но это не мешало его улыбке с парой металлических зубов веять теплом и добротой. На одном из глаз находился монокль. Мастер держал в руках пинцет с крохотной шестеренкой, склонившись над россыпью деталек. Одним точным движением часовщик установил ее на место в корпусе, отвел руку и довольно осмотрел свою работу.

– Мистер Доа́нти, – протянул Эйсон. – Я тут… принес, – парень расстегнул сумку и достал откуда-то из глубины круглый предмет. Аккуратно сдул с него пыль и протер рукавом, после чего протянул мужчине. Это были карманные часы с узорчатой крышкой, из которых слышалось тихое равномерное тиканье.

– Тебе удалось их починить? – принял вещь человек.

– Да. Тут покрутил, там повернул, пересобрал, и они ожили. По-моему, там вылетела одна из пружин.

– Настроил и славно, – кивнул мастер. – Раз уж ты зашел, может чаю?

Парень кивнул и присел на стул. Затем принял протянутую ему чашку и сперва просто грел о нее холодные руки.

– А кто это был?

– Моя старая знакомая, – фыркнул мужчина. – Поверь, Эйсон, ты бы не захотел иметь с ней дела, даже если бы эта была последняя девушка на земле.

– Она настолько плоха?

– Не то, что бы… – задумчиво отхлебнул из чашки Саймон. – Скорее, высокомерная. Холодная и жестокая. Не бери в голову. Лучше расскажи о своей учебе.

Эйс помрачнел и крепче сцепил пальцы на чашке:

– Все замечательно…

– Тебя что-то тревожит? – заметил часовщик.

– Да, – кивнул тот. – Еренал – это ведь сателлит. Сорок четыре тысячи человек, одна из наибольших численность среди городов Приама. И тем не менее, академия постепенно пустеет. Когда я впервые попал сюда, аудитории забивались, как ульи, – вспоминал парень. – Профессора читали отличные лекции, объясняли самые смелые теории, а сейчас… сейчас я вынужден брать у Вас книги, потому что с недавних пор библиотеку опечатали.

Саймон покачал головой, посмотрел куда-то в сторону. Туда, где ярко горела настольная лампа:

– Сейчас такое время. Комендант переопределяет финансы города. Не на все хватает денег.

– Зато их точно хватает на пышные проповеди Лиаррских жрецов, – фыркнул Эйсон. – Каждый день перед собором спектакль.

Он решил успокоиться и отпил из чашки. Сладкий и ароматный напиток разлился внутри приятным теплом, согревая тело.

Саймон поднялся, подошел к полке и что-то достал. Потом положил перед Эйсом небольшой мешочек с монетами. Парень глянул на мастера, а потом забрал деньги.

– Так! Больше работы нет, увы, – цокнул он. – Сейчас мало посетителей. А насчет твоих слов… ты ведь слышал, что происходит?

Эйс слышал, но не придавал этому какого-либо значения. Говорили, что в их районе пропадают люди. Некоторые – бесследно, а от некоторых остаются лишь конечности, по которым сложно определить что-то, кроме того, что это был человек. Иногда исчезали по одному, иногда – группами по трое-четверо. Такие события не придавали огласке, но по городу ходили различные слухи. Кто-то говорил, что после пяти лик перерыва оживился какой-то старый маньяк. Другие утверждали, что ночь приносит с собой какую-то жесточайшую тварь, единственное средство утоления голода которой – человеческая плоть. Третьи же просто не верили ничему, чего не могли увидеть своими глазами. Преимущественно, они-то и исчезали. Было даже несколько очевидцев, но описать что-то конкретное они не могли то ли из-за сильного испуга, то ли из-за лживости. Единственное, что можно было заметить со стороны властей – ремонт электрических линий для освещения улиц и увеличение количества патрулей в полтора раза.