– Но не в этот раз, – сказал я.

– Не в этот раз. – Чейз слегка вздрогнула. – В конце концов поползли слухи.

– Какие?

– Что на корабле чума. Однако им бы не позволили тогда сойти на Аквариуме, где они сделали следующую остановку.

– А они действительно высаживались на Аквариуме?

– Так говорил Гейб. Он сказал, что они покинули корабль, как обычно.

– Это была их конечная станция?

– У разведки там региональный штаб. Туда они возвращаются для общего переоснащения, представления отчетов и снаряжения новых экспедиций.

– Сколько человек было на борту?

– Экипаж из шести человек и восемнадцать членов исследовательской команды. – Лицо Чейз стало задумчивым. – Когда я находилась на Сараглии, прибыл «Вестовер», и экипаж очень приятно проводил время. Они оставались там больше недели, что, как я поняла, является обычным сроком. Много женщин, спиртное лилось рекой. Удивительно, что они после этого все-таки возвращаются на корабль. А «Тенандром» улетел через день.

– Разведка не объяснила, почему был прерван их полет?

– Сказали, что в двигателях Армстронга появилась неисправность, которую нельзя устранить на Сараглии. Вполне возможно. Тогда, между прочим, нет ничего странного и в том, что никто не вышел из корабля, – им нужно было спешить.

– Вероятно, они говорили правду.

– Вероятно. Корабль ремонтировали на Аквариуме, и Гейб говорил, что, судя по записям, привод действительно нуждался в серьезном ремонте.

– Тогда в чем же проблема?

– Гейбу не удалось найти людей, занимавшихся ремонтом двигателей Армстронга. Узнав о расспросах Гейба, разведка очень обеспокоилась. Ему официально запретили доступ на станции обслуживания.

– Как, черт возьми, им удалось?

– Очень просто. Они заявили, что Гейб представляет угрозу их безопасности. Хотелось бы мне на это посмотреть. – Чейз улыбнулась. – В это время я была на Сараглии. Судя по его сообщениям, Гейба чуть кондрашка не хватила. Но потом он сказал, что Мачесны раскололся, поэтому он отправляется на встречу со мной, и чтобы я доставала корабль.

– Мачесны?

– Так он сказал.

– Кто такой, черт возьми, этот Мачесны?

– Не знаю. По-моему это как-то связано с Кристофером Симом. Может, он имел в виду Рэшима Мачесны.

Я покачал головой:

– Есть ли в этом деле хоть кто-нибудь, кто не умер бы сотню лет назад?

Рэшим Мачесны – великий старик, из Сопротивления. Жизнерадостный толстяк, умница, эксперт по волновой теории гравитации. Вместе с Тариеном Симом он посещал законодательные органы различных планет и использовал свое огромное влияние на благо Конфедерации. Как он мог «расколоться»?

– Другой Мачесны мне неизвестен, – сказала Чейз. – Кстати, после окончания ремонта разведка немедленно отправила «Тенандром» в следующий полет. У них уже было готово задание. Таким образом, капитан и бо́льшая часть прежнего экипажа находятся в экспедиции.

– Они полетели обратно?

– Нет, – ответила Чейз, – не думаю. Местом их назначения стала область, удаленная на тысячу восемьсот световых лет. Слишком далеко. Если придерживаться предположения, что Гейб знал, куда они летят, и что именно туда он и собирался…

– А как насчет бортового журнала? Разве они не становятся достоянием общественности? Мне попадались такие публикации.

– В данном случае вряд ли. Все было засекречено.

– На каком основании?

– Не знаю. Они не обязаны давать объяснения. По крайней мере, Гейб не смог получить доступ к документам.

– Джейкоб? Ты здесь?

– Да, – откликнулся искин.

– Прокомментируй, пожалуйста.

– Не такое уж необычное дело. Информация засекречивается, если кто-то считает, что ее публикация нанесет ущерб интересам общества. Например, если кого-то съели, то подробности не станут достоянием общественности. Последним примером сокрытия информации явился полет «Борланджета», во время которого один символист был схвачен и унесен какой-то разновидностью летающего плотоядного. Но даже в этом случае засекретили только ту часть информации, которая связана с данным конкретным инцидентом. В случае же «Тенандрома» все выглядит так, будто сам полет никогда не имел места.