– Так, ну где?.. А, вот.

Прочитав первый вопрос, надворный советник едва заметно удивился и перевернул лист титульной стороной вверх.

– Хм, форма «Б»? Для владельцев усадеб и хуторов, а также домов внутри селений. Ну хоть не форму «А» подсунули[24], и то ладно…

Вздохнув, госслужащий вернулся к табличке с вопросами, тут же вновь улыбнувшись:

«Фамилия, имя, отчество или прозвище?»

Вписав в соответствующую графу четким аккуратным почерком «Агренев Александр Яковлевич», чиновник замер в легком затруднении. Самым первым прозвищем его наградили дамы Ченстохова, и было оно сколь лестным для мужского самолюбия, столь и невозможным для отображения на бумаге. Остальные именования тоже имели свои особенности (вроде Торговца смертью, ага), и зачастую были достаточно экзотичны, подчеркивая некоторые заслуги – к примеру, хунхузы после очередной пропавшей в русской тайге банды с какого-то лешего начали его именовать Золотым Драконом. Нет, он, конечно, навел порядок с нелегальной добычей золота на своих (и не только) землях – но с какого перепугу манчжуры вдруг стали считать, что он готов всех их закопать заживо ради пары крупинок мягкого и тяжелого металла?

«И на нашей стороне Амура тоже многие уверены, что я весьма неравнодушен к золоту – и более того, являюсь идейным и духовным наследником первого русского финансиста Кощея».

Покрутив в пальцах «Паркер» и обдумав идею насчет того, чтобы вписать в графу что-то вроде «сестрорецкого затворника» – в конце концов, Александр просто решил оставить все как есть.

«Пол?»

– Гм, интересно, если после своего имени и отчества я тут по ошибке отмечу, что принадлежу к прекрасной половине – поверят или нет?

Впрочем, ответ он все же вписал правильный. И даже в штаны заглядывать не стал – все по памяти, все на доверии, ага.

«Отношение к главе семьи, или к главе хозяйства?»

Выводя ровные строчки, мужчина буркнул, что отношение к главе своей семьи у него самое наилучшее – и вообще, он себя любит, ценит и очень уважает.

«Возраст?»

– Вас всех точно переживу!

«Семейное положение?»

– А на ком? Почти у всех подходящих мне девиц или мозги отсутствуют, или характер – этакие инфантильные женщины-девочки. Нет, попадаются, конечно, и вполне…

Вспомнив кое-кого, Агренев задумчиво покрутил гладкий цилиндрик ручки – а затем его мысли почему-то перешли на дочерей царствующего государя императора.

«Да-а, трудно будет девчонкам замуж выскочить. И положение высокое, и на личико не ахти, да и родители своеобразные – особенно мамаша. Впрочем, не мои заботы».

– Сословие? Оно у нас простое: Рюриковичи мы.

«Место рождения?»

– Родовое имение, естественно. Денег-то на хорошего врача-акушера не было, папенька все успешно промотал.

«Место приписки»

– Опять-таки, родимое Агренево. Как-то оно там без меня живет?..

Над следующим вопросом князь ненадолго задумался. В самом деле, ну вот как ему ответить, где он обычно проживает? С его вечными разъездами и кочевой жизнью, самым правдивым было бы просто упомянуть всю Российскую империю в целом. Хотя, конечно, в последнюю пару-тройку лет он несколько остепенился и осел в Приамурском генерал-губернаторстве…

– Так и пишем – свой дом в Хабаровске. Или лучше упомянуть квартиру во Владивостоке? В Чите жилье служебное, в Николаевске-на-Амуре тоже. А может, коттедж в Благовещенске? Нет, там скорее летняя дача.

Твердой рукой вписав первый вариант и мимоходом ответив, что никаких физических недостатков не имеет, Александр добрался до вопроса насчет вероисповедания. Проиграв в голове несколько ответов, он с сожалением выбрал ложь – потому что за правду его бы сходу объявили безбожником. Ну или сильно сочувствующим проклятым староверам. А ежели князь попытался бы обосновать свою позицию и огласил кое-какие сведения из статистической подборки материалов о русской синодальной церкви – то с гарантией стал бы еретиком и обладателем именной анафемы