Важно не смешивать ни одну из двух указанных версий метафизики с диалектикой, посчитав достаточным определить, например, одну из версий диалектическим идеализмом Гегеля, а другую диалектическим материализмом Маркса, в котором диалектика Гегеля оказывается перевернутой с головы на ноги.

Имеется одно банальное обстоятельство, которое всем прекрасно известно, но о котором мы почему-то склонны забывать или его игнорировать в момент обсуждения интересных технических вопросов: так называемая российская государственность возникла в результате поражения России–СССР в третьей мировой войне.

Нынешняя «государственность» появилась в результате разгрома и поражения России в ее многовековой войне с «цивилизованным миром». Эта «российская государственность» была допущена нашими победителями только для того, чтобы закрепить результаты третьей мировой войны, сделать их необратимыми20.

Государственное мышление нашего Отечества в системе диалектики рационального и внерационального предполагает рачительное, заботливое отношение к институционному оформлению нашего общества. Никакой социальный институт, имеющийся в указанной системе, не может быть предметом нападок или предметом отрешения от жизни общества. В то же время возникновение социальных институтов, инспирированное из-за рубежа в тех или иных целях, должно быть предметом пристального внимания. Они не должны становиться источниками роста социальной энтропии. В то же время социальный авангард страны должен быть институционально оформлен, то есть социальный авангард должен получить институциональную законченность и его институциональная оформленность не должна заужаться по-западному до значений политической партии, среднего класса, социальной элиты и т. д.21

Особенностью отечественной истории, которую отмечали все без исключения исследователи, являлось противостояние двух тенденций, двух веяний: европейской модели общественного развития и национальной самобытности (того, что называют «почвой»). Всех российских правителей можно условно разделить на почвенников и западников. Первые пытались ограничить воздействие европейских традиций, развивая русские. Вторые, напротив, объединяли понятия общественного прогресса и европеизации как взаимосвязанные явления. Этот «водораздел» наметился еще в период раздробленности, когда удельные князья размежевались, в том числе и во взглядах на проблему европеизации (вспомним Александра Невского, который признал царями ордынцев, и Даниила Галицкого с его ориентацией на союз с Ватиканом).

Неатомизированное, коллективистское общество, качествующее, так сказать, вне и независимо от сознания исследователей. Оно объективно обнаруживает ту или иную свою определенность, так что любое произвольное приписывание ему качества предстает как надругательство над обществом, как издевательство над ним. И, следовательно, нужно выявить, изучить, в качестве кого объективно реализуется данное общество, в качестве кого оно исторически сложилось и кто является его идентетитетом. И тогда, в соответствии с выявленным качествованием общества, необходимо понять, кто и как должен руководить, управлять обществом и какой должна быть адекватная ему духовная власть, какой должна быть идеология данной власти22.

Способ мышления представляет собой всеобщую форму движения к новому знанию, которая реализуется в двух основных направлениях – метафизическом и диалектическом. До сих пор проблема стиля мышления была достаточно обстоятельно исследована применительно к естествознанию. В гуманитарных и политических науках, где, казалось бы, стиль мышления в большей степени выражает индивидуальные особенности и пристрастия ученого, эта проблема только находит своих исследователей.