– Допроси майора, потом закроешь его в изоляторе под охраной. Я еду к Зубову. Все, что выяснишь – немедленно доложишь мне лично, – приказал он Малышу, прихватил фуражку и быстро ушел.

– Есть, капитан кивнул и сел за стол Гамова. Так они просидели, молча минут двадцать. Малыш повертел в руках шариковую ручку, даже нарисовал в блокноте незатейливые вензеля.

– Ну, если нечего сказать – пойдем в изолятор.

– Все скоро выясниться, – начал начальник склада: – Я просто уверен.

  Малыш не стал его разубеждать, но для себя четко решил, что тот знает каким образом исчезли со склада особо секретные патроны, вернее кто и как их ловко подменил на обычные, пользуясь абсолютно сходными внешним видом латунных гильз. Они прошли через два этажа и спустились к изолятору – комнате для чрезвычайных ситуаций, которая герметично закрывалась, имела свою изолированную приточно-вытяжную вентиляцию, запас воды, генератор, диван и несколько стульев. Одним словом что-то вроде бомбоубежища. Малыш внимательно осмотрел комнату, жестом пригласил внутрь начальника склада. Тот, молча, прошествовал до ее середины, потом резко повернулся к капитану:

– Гамов же тоже должен быть в курсе…

– Не понял, – насторожился Малыш. Майор устало махнул рукой и сел на диван.

– В курсе чего? – попытался "разговорить" подозреваемого Малыш.

– Мне надо подумать, зайди ко мне, капитан, попозже, – вдруг попросил начальник склада.

– Юра, не дури, – впервые обратился к нему по имени Малыш: – Что ты знаешь?

  Начальник склада опустил голову, давая понять, что разговор окончен. Позади себя Малыш услышал шаги – кто-то спускался по лестнице. Капитан быстро прикрыл дверь и щелкнул тумблером электрического замка. Дверь намертво сомкнулась с тяжелой стальной рамой. К нему подошли два сотрудника особого отдела. Капитана Крымского он знал около года, второго блондина, в звании старшего лейтенанта, с широко посаженными глазами голубого цвета видел второй раз. Крымский первым протянул руку, они поздоровались.

– Шеф отправил присмотреть,– объяснил он свое появление.

– Здесь все как в швейцарском банке, – усмехнулся Малыш, похлопав по двери: – Тогда я пошел.

– Валяй,– согласился Крымский, а потом уже вслед спросил: – Какой код? На всякий случай…

– Да, я, мужики, и не знаю, соврал он: – Его ведь сам Гамов запечатал.

  "Особисты" промолчали в ответ, про себя ругая Малыша матерными словами. Он быстро поднялся в приемную. Дежурный по части – старший лейтенант участливо придвинул ему стакан с горячим чаем и блюдце с печеньем "Курабье".

– Спасибо,– поблагодарил его капитан, закидывая ногу на ногу, располагаясь за столиком приемной. Чай был обжигающе горяч, и Малыш чертыхнулся, сделав большой глоток, почувствовал, как быстро скручивается слизистая верхнего неба. Он с досадой пощупал ее кончиком языка. В туже самую секунду на столе дежурного противно задребезжал телефон.

– Старший лейтенант Луцкий, – отчеканил в трубку дежурный: – Да, он здесь.

   С этими словами он протянул телефонную трубку Малышу.

– Капитан, ты меня хорошо слышишь?

  -Да,– ответил Малыш.

– Бери дежурку и, как можно, быстрее приезжай сюда,– приказал хрипловатым голосом Гамов: – Начальника склада закрыл?

– Так точно, в изоляторе.

– Лады, – в трубке послышались сигналы отбоя в виде коротких частых гудков.

  Гамов сам встретил их на улице. Малыш удивился этому факту, но вида не подал. Выскочив из кабины "УАЗа", он козырнул. Гамов подхватил его за плечо и отвел в сторону от подъезда пятиэтажки. Таких домов было десятка два, блекло-серые, даже какие-то бесформенные. В них уже многие годы проживали офицерские семьи. Большая часть гарнизона жила в семейных общежитиях, а холостые офицеры – в казармах, вместе со своими подопечными. Поэтому обладатели этих квартир считались счастливчиками. Дома были построены одновременно с заводом лет двадцать назад. Одним словом, типичный военный городок советского времени.