«Индеец – человек, мало отличающийся от своего белого брата, – отмечал Гриннел, – только человек он неразвитой. В своем естественном состоянии он добр и нежен к членам семьи, гостеприимен, честен и открыт с собратьями – настоящий друг. Если вы его гость, то лучшее, что у него есть, будет предоставлено вам. Даже если лагерь голодает, перед вами все равно поставят плошку с частью еды, имеющейся в его палатке. Если потребуется, он готов умереть за друга и с радостью сделает что-нибудь доброе для тех, кого любит. Как-то раз, в летний зной, я путешествовал по бескрайней, безводной прерии вместе с индейцем, который, заметив мои страдания от жажды, молча покинул меня и проскакал тридцать миль, чтобы привезти мне флягу с холодной водой».

Многие белые люди сообщали о необычайном гостеприимстве краснокожих. Джон Брэдбери с восхищением писал в 1811 году: «Никто на земле не исполняет обязанностей гостеприимства с таким искренним радушием, как индейцы. Входя в жилище, я всегда был встречен его хозяином, который первым здоровался со мной и сразу же доставал трубку. Он еще не успевал разжечь ее, как для меня расстилалась медвежья или бизонья шкура, чтобы я мог сесть на нее, хотя сами они сидели на голой земле. Раскурив трубку, хозяин несколько раз выпускал дым, затем передавал ее мне, после чего трубка передавалась по кругу всем находившимся в жилище мужчинам. Пока длилось это действо, женщина готовила еду, которая, по приготовлении, ставилась передо мной. В некоторых случаях женщина осматривала мою одежду и мокасины и, если что-то требовало починки, чинила их, принеся маленький кожаный мешочек со швейными принадлежностями. После разговоров, если близилась ночь, мне давали понять, что для меня готова постель. Как правило, к этому предложению прилагалась еще и подруга». Кэтлин отмечал, что в цивилизованном мире едва ли существует настолько же человечный и милосердный обычай, как индейское гостеприимство. Каждый взрослый человек или ребенок мог зайти в любое жилище в своем лагере, даже в палатку вождя, и поесть, если был голоден. Таким образом, любой, даже самый никчемный или ленивый человек благодаря этому обычаю никогда не оставался голодным, пока в лагере была еда. Даже враг, попавший в палатку, пользовался полной неприкосновенностью, насколько бы ненавистен он ни был. Иногда, чтобы заключить мир, вражеский посланец нагло входил в лагерь противника и, пока его жители пребывали в замешательстве, быстро проникал в палатку вождя.

Другой чертой индейцев, на которую указывали знавшие их белые люди, была честность и умение всегда держать слово, даже если оно было дано врагу. Одним из удивительных примеров были действия Северных шайенов, сдавшихся генералу Майлзу в 1879 году. Пообещав более не сражаться с солдатами, они сразу были зачислены в ряды армейских разведчиков и в течение четырех лет работали на правительство, пройдя сотни миль и сражаясь с враждебными племенами. Другим примером могут служить поступки членов переселенных на Индейскую Территорию «цивилизованных племен»[22]. Если человек убивал соплеменника, его судьбу решал племенной суд. Виновного приговаривали к смерти и назначали день казни. Его отпускали под обещание вернуться к месту казни в назначенное время. Когда приходило время, он обязательно был на месте… Один из знатоков краснокожих писал, что индейцы всегда держат свое слово, и для белых людей это кажется удивительным. «К лгунам они относятся с презрением, и если человек однажды уличен во лжи, ему уже едва ли удастся когда-нибудь вернуть свою репутацию», – сообщал он.