– Но если со мной так поступают, значит я тоже имею право вести себя аналогичным образом – рассуждал я.

Предстоял ещё экзамен по иностранному языку. Айша Зиганшевна Тухватулина, которая консультировала меня два года назад перед сдачей кандидатского минимума по иностранному языку, с которой я мог посоветоваться и просить помощи, на кафедре уже не работала. После долгих сомнений и терзаний предстал я пред ясные очи заведующей кафедрой иностранных языков. Не знаю были поняты или нет тогда мои не внятные бормотания и рассуждения о том, что со мной поступили не честно на предыдущем экзамене, что если я теперь не получу на предстоящем испытании хотя бы на один балл больше моего соперника то теряю всякие шансы на поступление в адъюнктуру? Когда я много раз, спустя десятки лет, думал об этом то понял, что, если бы обратились ко мне с подобной просьбой, получили бы аналогичный отрицательный ответ. Таким образом, уровень знаний иностранного языка каждого из нас оценен был одинаково. В результате конкурс я проиграл, хотя и набрал 14 из 15 баллов.

И опять я стал на распутье. В данном случае: возвращаться в учебный отряд Северного флота и надеяться, что представится возможность сделать повторную попытку стать врачом анестезиологом или не упустить представившуюся возможность в академии стать врачом близкого профиля, с надеждой возвратиться в анестезиологию.

К тому времени я уже достаточно был знаком с системой анестезиологического обеспечения в медицинской службе Северного флота. И представлял мои мизерные возможности попасть в эту систему, не окончив даже интернатуры. Если бы я ещё знал тогда, что мой соперник тоже не будет взят на кафедру анестезиологии адъюнктом! Причиной тому, говорят, была старая вражда его отца с тогдашним начальником Главного военно-медицинского управления МО СССР (ГВМУ МО СССР). Увы, это стало известно лишь несколько лет спустя. А тогда… Тогда, вкусив «прелесть» 3-х лет службы и жизни в Брянских лесах в ракетных войсках после училища и 2-х лет работы начальником медицинской службы учебного отряда, очень хотелось уже определиться и стать врачом – специалистом. Да и пора было – шёл уже 32 год жизни. И потом, хотя сынок у нас был уже «большой» – почти 3 года, то дочурке шёл всего первый месяц жизни! Ясно, что возвращаться семьёй в таком составе на Север – очень нежелательный вариант.

Поэтому мною были перебраны доступные варианты и приложены все возможные усилия. Наверное, к счастью, совпало, что командование академии было обеспокоено тем, что в адъюнктуру было набрано всего 6 вместо требуемых 20-25 человек. Командование академии послало запросы начальнику ГВМУ МО и медицинской службе Северного флота о разрешении мне обучаться на факультете усовершенствования врачей по анестезиологии. Безрезультатно! Аналогичный запрос о разрешении мне обучаться в адъюнктуре по хирургии. Эффект тот же. А время-то летит, и пора уже возвращаться к месту службы в Архангельск.

Кроме всего сказанного, это были времена, когда академию возглавлял такой человек и специалист, который управлял ею, а не правил как его последователи после Г.М. Яковлева. Он знал нужды и состояние областей и направлений научной и практической медицины, да, пожалуй, и каждой кафедры академии. Он следил за кадровой политикой и комплектованием подразделений.

Это был Николай Геннадьевич Иванов! Его кадровую политику, естественно, проводили в жизнь его заместители и начальник отдела кадров Николай Матвеевич Шуленин.

Очевидно поэтому, руководством академии было предложено мне пойти в адъюнктуру на кафедру, на первый взгляд очень далёкую от анестезиологии. Первое желание (может и верное ?) было отказаться. Ведь я эту кафедру практически не помнил с периода учёбы в академии. Но мне рекомендовали сначала сходить, посмотреть, поговорить, представиться и тогда сказать своё решение.