Когда они исчезли во мраке, случилось то, чего мы опасались больше всего.

Душелов вышла на зубчатую стену, чтобы посмотреть, что происходит. Сабредил и я поняли это, потому что, как только ее заметили, сражение сражу же прекратилось на несколько секунд. Потом град огненных шаров полетел точнехонько туда, где она стояла.

Нам повезло. Она была в такой степени не подготовлена к происходящему, что не придумала ничего лучшего, как просто присесть. Тогда наши братья сделали то, что и планировалось, – бросились вниз по склону холма и затерялись среди людей прежде, чем Протектор смогла пустить по их следу своих летучих мышей и ворон.

Я не сомневалась, что они разлетятся по всему городу в течение нескольких минут. Так же, как и слухи, один абсурднее другого. Если люди не ударятся в панику.

Сабредил и Сава подошли поближе ко входу для слуг. Мы просто стояли, поддерживая друг друга, бормотали и нашептывали свои глупости и в страхе поглядывали на горящие трупы, когда испуганный голос требовательно спросил:

– Минх Сабредил, что ты тут делаешь?

Джауль Барунданди. Наш начальник. Я даже головы не подняла. И Сабредил не отвечала, пока Барунданди не подтолкнул ее носком башмака и повторил свой вопрос. В его тоне, однако, не чувствовалось злости.

– Мы решили придти сегодня пораньше. Саве очень нужна какая-нибудь работа. – Сабредил оглянулась по сторонам. – Где остальные?

Где им еще было быть, остальным. Тем четверым или пятерым, что страстно жаждали оказаться первыми в очереди на получение работы. Естественно, они разбежались. Интересно, много ли им удалось заметить до того, как они бросились наутек? Предполагалось, что это произойдет, как только начнут падать огненные шары и возникнет паника, то есть, до того, как Лебедь окажется рядом с нами, но я не могла вспомнить, так ли все это было.

Сабредил повернулась к Барунданди. Я крепче вцепилась в ее руку и жалобно заскулила. Она успокаивающе похлопала меня по плечу и пробормотала что-то невразумительное. Барунданди, казалось, купился на этот спектакль, в особенности, когда Сабредил пожаловалась ему, что один из хоботов Чангеша отломился, заплакала и принялась обыскивать все вокруг.

У главного входа толпились ошарашенные охранники и еще не прочухавшиеся после сна служащие. Все спрашивали друг у друга, что случилось и что нужно делать. Вот дерьмо! Некоторые из огненных шаров прожгли стену, а ведь она в шесть-восемь футов толщиной! Шадариты, которые прибыли, чтобы забрать мертвых и раненых Серых, тоже ломали себе голову над происшедшим.

Голос Джауля Барунданди помягчел. Он подозвал кого-то из своих служащих.

– Проводи этих двоих внутрь. Будь пообходительней. Может быть, с ними захочет поговорить кто-нибудь, кто поважнее.

Я надеялась, что не подведу. Хотя, по-моему, лучше бы нам было вообще отсюда убраться, раз «важные» люди могли заинтересоваться тем, что видели две женщины, относящиеся чуть ли не к разряду неприкасаемых. Такого на моей памяти не случалось ни разу.

Я могла не беспокоиться. С нами побеседовал сильно выбитый из колеи сержант Стражи, и делал он это, по-видимому, только ради того, чтобы ублаготворить Джауля Барунданди. Который, так считал вояка, просто хотел подольститься к вышестоящим, предоставив им свидетелей, своими глазами видевших разыгравшуюся трагедию.

Поняв, что никакого толку не будет, сержант утратил к нам всякий интерес. Спустя несколько часов мы все же оказались внутри. Тут по-прежнему царило всеобщее возбуждение, а предводители Тронной Гвардии и Серых наводняли Дворец все новыми и новыми солдатами и рассылали по солдатским баракам все новых и новых шпионов, на всякий случай – а вдруг солдаты так или иначе замешаны в нападении? В это время Минх Сабредил и ее идиотка-невестка уже тяжко трудились. По указанию Барунданди приводили в порядок комнату, где собирался Тайный Совет. Там все было вверх дном. Впечатление такое, что кто-то вышел из себя и, срывая свою ярость, принялся крушить все вокруг.