– То есть, ты почувствовал себя преданным, брошенным… – Ипполит говорил очень спокойно. Но казалось, именно это и взбесило Олега.

– Ой, вот только не надо сейчас этого анализа, я тебя умоляю! Пудришь мне мозги?! – снова злой, тон голоса повысился.

– Что было потом? – Ипполит как будто не заметил всплеска агрессии.

Олег помолчал с минуту. Было слышно только тиканье настенных часов.

– Док, я ненавижу баб. Я их презираю. У меня нет семьи.

– Тебя это тревожит?

– Да. Ну ладно бы ничего, но…

Снова пауза.

– Иногда мне хочется убить…

“Только не это”, – самые худшие ожидания оправдались.

– Хочется просто взять и… – Олег имитировал какое-то агрессивное движение, как будто бил кого-то головой об землю. Вдруг он заплакал. Но не истерично, а тихо и спокойно, почти незаметно.

Ипполит приблизился к Олегу, тронул его за плечо – напряженное и горячее.

– Ничего, это нормально. У тебя было тяжелое детство… – Ипполит делал паузы, чтобы не давить на клиента потоком информации и своей энергетики. – Папа пил, избивал тебя… Тебе кажется это нормальным, но это ужасно… Так не должно быть… Рома заменил тебе отца… Тебе очень тяжело… То, что ты чувствуешь, нормально… Не вини себя…

Нихрена не нормально. Ипполиту хотелось побыстрее завершить сеанс. Он посмотрел на часы. Еще полчаса. Консультация длится час. Какой же невыносимый субъект! Нет, Ипполит не хочет, чтобы Олег стал постоянным клиентом. Ему лучше обратиться к психиатру… Ах, он слишком жестоко судит о нем!

Олег немного поплакал и успокоился. Потом неожиданно сменил тему, стал рассказывать о приступах депрессии. Говорил совершенно без эмоций. Ипполит задавал наводящие вопросы. Благодаря им Олег быстро разобрался в причинах своей депрессии – он все держал в себе, боялся поделиться, “прессовал” негативные эмоции внутри, пока они не начинали его душить. А когда становилось невыносимо, организм “играл в депрессию”, чтобы отдохнуть от навязчивых мыслей.

– Из-за этого возникает ощущение, что мир стал серым, скучным, однообразным. Это гормональное истощение. Это совершенно нормально.

– Гормональное… – пробормотал Олег. – Кароч, док, мне просто таблетки пить? Чтобы это прошло?

“Нет, конечно! Тебе нужно все выговорить, побить грушу в спортзале, сжечь соломенное чучело, представив, что это Маргарита или Рома, потом еще побить грушу и еще выговориться. А еще неплохо было бы не уптреблять алкоголь, заниматься спотом, смотреть комедии” – быстро подумал Ипполит. – “Но ведь высказаться некому, кроме меня. Значит, ты опять придешь. Не хочу!”.

– Да, препараты как раз то, что нужно, – он действительно сказал это? А как же помощь людям?!

– Блин, как все просто.

– Все гениальное просто.

– Начиркаешь мне на бумажке, какие препараты?

– Олег, я специализируюсь на гештальт-терапии. У меня нет медицинского образования, чтобы прописать медикаментозное лечение.

– Умно говоришь, док. Ладушки, тогда куда мне теперь посоветуешь пойти?

– Лучше всего к невропатологу. Депрессия – это нарушение в работе нервной системы, головного мозга. Дофамина вырабатывается меньше, кортизола – больше…

– Ой, не говори мне это все. Я человек без образования, все равно не шарю нихрена. Кароч, невропатолог пропишет?

– Верно.

– Спасибо, док. Прикольная у тебя метода. Задаешь вопросы, пока моя тупая башка сама не догонит, чё со мной не так. Это и есть гештальт?

– Он самый.

– Мне понравилось.

“А мне – нет! Уходи поскорее, время уже”,– Ипполит посмотрел на часы.

– Пятьсот гривен, да? – Олег спокойно достал купюру и положил на столик. Они так и не притронулись к чаю.

– Благодарю!

– Ну, все, типа пакеда? – Олег протянул руку, когда одел кеды и уже открыл дверь.