Все три года он изумлялся произошедшему. Надя любила его преданной, страстной, почти рабской любовью, однако сквозь чувства всё отчётливее проступала скука, настолько они были разными и, по сути, чужими…

Ребёнок сблизил только на время. Они как были, так и оставались разными абсолютно во всём, начиная с отношения к музыке и заканчивая кулинарными предпочтениями. Разговоры их заканчивались даже не спорами или ссорами, а просто прерывались на середине, оставляя каждого во мнении, что собеседник его не слышит. И постепенно каждый со своей стороны пришёл к выводу, что лучше будет расстаться.

Мальцев сам помог жене собрать и перевезти вещи. Единственный скандал, случившийся при этом, произошёл с отцом Нади, который крыл зятя последними словами, обвиняя его во всех смертных грехах. «Я тебя с первого дня насквозь видел!» – кричал он, играя мускулами, словно собираясь Мальцева поколотить. Надя, как всегда, молчала, и это било сильнее, чем кулаки. Она всегда была такой; если бы отец и вправду убил Мальцева, она, наверно, и тогда промолчала бы…

Тем не менее даже сейчас, через два с половиной года после расставания, бывшая жена продолжала нравиться Владимиру внешне. С возрастом она стала ещё привлекательнее и легко могла бы вить из мужчин верёвки, если бы захотела. Но она была другая…

Леонид Бакланов имел врождённую инвалидность по опорно-двигательной системе, поэтому из дома выходил редко, а если выходил, то летом, и чаще всего сидел во дворе на деревянной широкой скамье со спинкой и подлокотниками, собственноручно сделанной для сына покойным отцом. Мать Лёни в последние годы тоже передвигалась не очень уверенно, поэтому продукты Баклановы обычно заказывали по телефону или через интернет. Зная это, Мальцев каждый раз по пути к другу предварительно звонил и, приняв заказ, заходил по дороге в магазин. А чек сохранял, чтобы Лёня мог перевести ему потраченную сумму на карту.

Однажды, уже давно, он выбросил чек и попытался сумму округлить, чтобы оказать товарищу услугу, но Бакланов его благородства не оценил.

– Насчёт денег – не волнуйся, мы с мамой не бедные. И недостаток мобильности легко покрываем наличностью.

Действительно, как можно было заметить, с виду простой, как скворечник, дом изнутри был оборудован вполне современно. Да и каменный был, один из немногих в этом деревянном районе. А двор снаружи окружал высокий кирпичный забор, калитка в котором открывалась по сигналу дистанционного пульта, как и парадная дверь на крыльце. Из чего Мальцев в своё время сделал вывод, что отец перед смертью хорошо озаботился благосостоянием семьи.

По дому Бакланов перемещался чаще всего в инвалидном кресле с моторчиком, утверждая, что так ему быстрее. Вставал с него, по собственному признанию, только чтобы ноги не атрофировались от долгого бездействия. С этой целью занимался и разного рода зарядкой; Мальцев видел у него в комнате небольшие гантели и различные эспандеры. А для выезда «в большой мир» имелось ещё одно кресло, стоявшее в пристройке. И тоже с мотором…

– Колёса после улицы всякий раз мыть не хочется, – объяснил эту роскошь хозяин, и Мальцев тогда понял, что Лёня и в самом деле человек не бедный.

– Я мог бы и машину себе позволить, – заметил он как-то. – Только без надобности. Да и водители мы с мамой неважные… Если надо, проще такси заказать.

Ребята познакомились в пятом классе. Именно тогда родители Бакланова дали возможность сыну вместо обучения на дому посещать обычную школу, где он и оказался с Мальцевым в одном классе. Правда, проучился Лёня среди здоровых детей совсем недолго, но зато, когда родители вернули его на домашнее обучение, уже мама Володи проявила инициативу, предложив сыну ходить к Лёне в гости. Вот эти искусственные поначалу отношения и переросли постепенно в дружбу: ребята нашли множество общих интересов – от решения математических головоломок и логических игр до постепенных рассуждений на более взрослые темы.