– Чего он хочет?

– Он мне не докладывал, – Анна заговорила торопливо, в несвойственной ей манере. – Настаивает на приватной беседе. Говорит, дело чрезвычайно важное. Странно, как его вообще пустили в страну.

– Некоторые англичане все еще уповают на мирный исход, – пробормотал доктор. – Они пока не испытали на себе вражеского натиска.

– Я велела ему уйти, но он очень настаивал. Вежливо попросил хотя бы сообщить о своем визите и назвать имя вашего общего знакомого, Йозефа Херцига.

– Ну хорошо, зови его, – со вздохом согласился доктор, разгоняя застоявшийся в воздухе дым.

– Ты уверен?

– Мне просить тебя дважды?

Анна глянула с отвращением на сигару, дымящуюся в ее руке, и вышла из комнаты.

До него донеслись подчеркнуто вежливые голоса из передней и щебет птиц из сада. На лестнице послышалась тяжелая поступь, и доктор напрягся. Он пожалел о сигаре, которую забрала дочь.

– Доктор Фрейд?

Перед ним стоял человек лет тридцати, среднего телосложения, со светлыми волосами и серо-голубыми глазами, в темном твидовом костюме, узком в талии и широком в плечах – вероятно, приобретен у одного из лучших венских портных с приличной скидкой. Нос покраснел и казался восковым, словно его слишком сильно терли. Под мышкой он держал пухлый кожаный портфель для документов.

– Извините, что не встаю вам навстречу, – процедил доктор сквозь зубы и красноречивым жестом обвел свое дряхлое тело.

– Понимаю, – кивнул Зауэрвальд. – Могу я присесть?

Фрейд указал на простой деревянный стул около книжного шкафа. Однако Зауэрвальд занял зеленое кресло доктора, стоявшее у изголовья кушетки.

– Вы знаете, кто я? – спросил он, повернув кресло так, чтобы в упор глядеть на доктора.

– Мне знакомо ваше имя.

– Не сомневаюсь. – Зауэрвальд положил портфель на колени. – Много лет назад я учился у профессора Йозефа Херцига в Венском университете.

– Херциг был хорошим человеком и неплохо играл в карты, – сказал доктор, делая паузы в словах. – А вы тогда работали химиком.

– Да, я заведовал лабораторией в Вене, когда меня наняло правительство.

– Э-э…

– Конечно же, это было давно, тогда кое-кто носил нагрудный знак Отечественного фронта[30] на лацкане и свастику за отворотом пиджака. Национал-социалисты считались группой террористов, ответственной за взрывы по всей Вене. От меня требовалось сотрудничать с полицией и анализировать состав взрывчатых веществ, использованных в бомбах. В этом я преуспел, поскольку благодаря нашему общему другу доктору Херцигу развил в себе такие качества, как терпеливость, наблюдательность и способность к тщательному планированию.

Фрейд прикрыл рот ладонью, скрывая усмешку. Он и виду не подал, что уже слышал эту историю перед отъездом из Вены. В действительности Зауэрвальд превосходно разбирал и анализировал взрыватели, поскольку сам создавал их за день до того в своей лаборатории. Вот и вся терпеливость, наблюдательность и способность к тщательному планированию.

– Полагаю, вы приехали ко мне не для разговоров об артиллерийских орудиях, – как ни в чем не бывало заметил Фрейд.

– Разумеется, господин профессор, вы правы, – согласился Зауэрвальд, похлопав по своему чемоданчику. – У нас есть дела поважнее. В последнее время вы наверняка слышали обо мне, ведь я состою в национал-социалистической партии. Мне и моим товарищам поручили изъять незаконно нажитое имущество евреев в пользу германского государства. Кроме того, я должен особенно внимательно присмотреться к вам и членам вашей семьи.

– Понимаю.

– Доктор Фрейд, вы, разумеется, помните, как в Вене к вам в издательство и на квартиру пришли представители партии, дабы провести тщательное расследование и конфисковать соответствующие бухгалтерские записи.