– Мой дорогой друг, так что же вы принесли в наш дом? – спросил он, не ожидая ответа. Его взгляд вернулся ко мне. – Конечно, вы благовоспитанны, Ватсон безмерно наслаждается вашим обществом. И довольно об этом. Вас отравляют. Как и кто?

У Ватсона от изумления отвисла челюсть. Он как раз уселся на стул с бокалом, долив по пути бренди в бокал сыщика.

– Боже мой! Ломакс, это правда? Что же случилось?

Я рассказал. Ватсон сидел с горящими глазами, молча кивал во время каждой паузы и каждого нового поворота сюжета, с явным сочувствием поджимая губы. Холмс полулежал неподвижно, словно собственное изваяние из слоновой кости, – закрыл глаза, сложил пальцы домиком и чинно скрестил голые лодыжки. Когда я добрался до конца, он положил руку себе под голову и повернулся на бок, лицом к комнате.

– Мистер Ломакс, я к вашим услугам, но вы должны сообщить, – сказал он несколько театральным шепотом, – какого решения вы ожидаете от меня. Отдать дело в Ярд? Самому назначить наказание? Следить за теми, кто замешан в нем, ничего не предпринимать, пока они не совершат более тяжких злодеяний, и лишь тогда нанести удар? Правосудие в ваших руках!

– Холмс! – укоризненно произнес Ватсон, заерзав на стуле. Видимо, это был очень старый спор.

– Ватсон! – ответил сыщик, выгнув бровь.

– Это серьезное дело.

– Я подхожу к нему со всей серьезностью.

– Нет, вы изображаете из себя судью, присяжных и палача, а сейчас еще даже не октябрь. Он становится таким зимой, особенно перед Рождеством, но обычно это приходит позднее, – прибавил Ватсон, обращаясь ко мне, и с сокрушенным видом пригладил усы. – Он только что расстроил одну свадьбу посредством взлома и проникновения с последующей кражей. Признаюсь, я надеялся, что на неделю ему хватит.

– Вы были против этой свадьбы всеми фибрами души, так же как и я, и совершенно сознательно стали участником представления! – обиженным тенорком воскликнул Холмс.

– Китайская керамика, – со вздохом сказал мне Ватсон. – Совершенно сознательно? Нет, Холмс, не совсем так, в вашей фразе есть некая неточность… Ах да, слово «совершенно». А также слово «сознательно».

– Раньше подобные методы вас не смущали. Отчего же вы проявляете щепетильность именно сейчас, когда возникла необходимость притвориться экспертом по китайской керамике?

– Оттого, Холмс, что обычно наши предприятия такого рода не заканчиваются полнейшим хаосом. Обычно, когда я помогаю вам проникнуть в дом, вас не ранят и не допрашивают в полиции из-за того, что хозяин дома застукал вас за кражей своего интимного дневника. И позвольте напомнить вам, что барон Грюнер не пристрелил нас обоих лишь потому, что в него плеснула кислотой ваша сообщница, мисс Уинтер. Нет! Нет, ни слова о моей неспособности сыграть роль любителя восточных древностей. Прямо сейчас у меня нет сил на все это.

К чести Холмса, он принял если не пристыженный, то по крайней мере великодушно-сочувственный вид, выслушивая беспорядочные жалобы друга. Насупившись, он прижал руки к груди, неубедительно, но комично отстаивая свою невиновность:

– Ни судью, ни присяжных, ни палача я не изображаю. Я прошу об этом вашего друга Ломакса – он раскрыл преступление, и ему виднее, что делать дальше.

– Нет, не виднее! – воскликнул Ватсон, энергично размахивая бокалом бренди. – Ломакс, не в обиду вам будь сказано, дружище!

– Принято.

– Вы не следите за ходом моих мыслей. Если он прав насчет этого преступления – а он прав, что мне сегодня предстоит убедительно продемонстрировать, ведь иначе ему незачем быть здесь, – если он прав, то ничто из этого нельзя доказать в суде, – запротестовал Холмс, и тонкие черты его лица исказила мрачная гримаса.