Спустя какое-то время крепкая рука ложится мне на плечо, заставляя открыть глаза.

– Мы приехали.

Алессио выходит из машины, и я следую за ним. Мы остановились у взлетной полосы перед вертолетом. Черный железный гигант уже готов к полету, судя по открытым дверям и сидящему внутри пилоту.

– Куда мы летим? – спрашиваю я, подходя к Алессио.

Он посмотрел на меня своими бездонными глазами, которые стали еще ярче и глубже под ранним солнечным светом, падающим прямо на него. Обычно его лицо не выражает никаких эмоций, отчего мне тяжело читать и понимать его настроение, но сейчас оно выглядит по-другому. Не такое мрачное и холодное, черты лица не напряжены, и, если приглядеться, можно увидеть едва заметную улыбку на уголках губ, когда он смотрит на меня, сощурив глаза из-за солнца.

– Прощаться с твоей матерью.

Я… я ведь не ослышалась, верно?

Наверное, Алессио замечает мое смятение, потому что кивает в знак подтверждения, и его улыбка становится шире, обнажая ровные и белые зубы. Его слова разносятся по ветру, но доходят до моего сердца, спрятанного глубоко в груди.

Я держусь изо всех сил, чтобы не заплакать, но слезы вырываются и скатываются по щекам. Не сдерживая в себе эмоции, которые в этот момент бегут по венам, по всему моему телу, я бросаюсь на этого мужчину передо мной и обнимаю его. От неожиданности он отшатывается, но вовремя удерживается на месте, спасая нас от падения. Обхватив его за талию, я прижимаюсь к нему и утыкаюсь в широкую грудь, вдыхая уже такой знакомый аромат. Алессио не обнимает меня в ответ, но и не отталкивает от себя. Он позволяет мне пачкать футболку слезами, пока его учащенное сердцебиение успокаивает меня, как самая красивая мелодия.

Я чувствую движение его руки за спиной, как она поднимается, чтобы обхватить меня, но этого не происходит. Его отказ становится для меня сигналом отстраниться.

– Спасибо. Правда, Алессио, большое тебе спасибо! Я знаю, что ты нарушаешь приказ отца, и это грозит тебе наказанием, но я обещаю, что не позволю ему этого сделать, – я вытираю слезы тыльной стороной ладони и смотрю на мужчину, на лицо которого вернулось привычное мне хмурое выражение лица. Никакого следа от той прекрасной улыбки, которую мне удалось запечатлеть. – Я никогда этого не забуду.

Он ничего не говорит, просто смотрит на меня задумчивым взглядом. Я бы все отдала, чтобы узнать, о чем он думает, глядя так на меня?

Когда я прихожу в себя, и щеки высыхают от слез, Алессио ведет нас к вертолету, держа руку на моей пояснице, слегка подталкивая вперед. Он, как истинный джентльмен, помогает мне подняться в салон и залезает следом.

Раньше у меня не было опыта полета на этой штуке, и с учетом еще не полностью утихших эмоций внутри меня, они становятся еще сильнее. Адреналин и чувство ожидания смешались и превратились в бурю внутри меня.

Я возвращаюсь домой.

Алессио помогает мне затянуть ремень безопасности и надеть огромные наушники, чтобы мы могли слышать друг друга и пилота. Я смотрю на этого мужчину рядом и не могу поверить, что он рискует своей жизнью ради меня. Никто и никогда не дарил мне такого ценного подарка, как этот.

– Спасибо, Алессио. Я никогда не забуду, какую жертву ты принес ради меня.

– Любой ребенок своих родителей имеет право попрощаться с ними, – на его лице появилась печаль и тоска, и я задалась вопросом, потерял ли и он своих родителей? Если да, то была ли у него такая возможность?

Алессио убирает прядь волос с моего лица и подает знак пилоту, что мы готовы взлетать. Вертолет набирает высоту, и вскоре мы полностью отрываемся от земли, направляясь домой.