Пока мы беседовали, в дверь постучал официант, извещая о том, что доставил нам ужин. Естественно к еде никто не притронулся, так и просидев за документами почти до утра.

Позже, разместившись в кресле, я немного задремал. Мне снился друг. Он звал на помощь, находясь в темном длинном тоннеле. Я уверенно шел на свет пока тот не стал меня ослеплять. А потом резко распахнул веки, поняв, что солнце уже давно встало, озаряя меня яркими лучами, пробиваясь через окно.

– Ты так и не отдохнула? – спросил у Лиссы, застав ее врасплох за открыванием штор.

– Ой! Я вас разбудила? Простите, – пробормотала. – Пришлось повозиться, было много работы, – добавила девушка, забавно потягиваясь и разминая затекшую шею после долгой бессонной ночи и кропотливых трудов.

Я быстро встал и отправился в ванную, чтобы умыться. Заодно привел себя в божеский вид, сменив халат на приличный костюм.

Когда вышел из спальни, дочь Беккера ждала на прежнем рабочем месте. Она протянула листок, на котором сделала несколько пометок, и стала, как маленькому объяснять:

– «Сrucis» и «clavos ianuarum», – чуть громче обычного произнесла та. – Здесь речь идет про гвозди и крест, а еще упоминается какая-то древнеримская базилика.

– Базилика? Где-то я это видел. Надо взглянуть в карту Питера, – открыл схему товарища и начал бегло просматривать, пока не нашел то, что искал. – Действительно, твой отец отметил Рим с пометкой храм Санта-Кроче-ин-Джерусалемме.

– И, правда! Как мне сразу в голову не пришло, – воскликнула Лисса, – ведь там хранится сразу несколько христианских реликвий.

– Части животворящего креста, шипы из тернового венца, а также гвозди, которыми тело Иисуса было прибито к кресту, – перечислил, забыв, как дышать.

– Но самое интересное здесь, – загадочно посмотрела она на меня.

– О чем ты?

– Даже не знаю, как сказать, – пробежала по строчке глазами, закусив по привычке губу. – «Secundo adventu Iesu Christi»… Вам это о чем-нибудь говорит?

– Быть этого не может… Еще как говорит. Имеется в виду второе пришествие Иисуса.

Все это натолкнуло на странные мысли, в которых и сам себе боялся признаться. Глядя в лицо девушке, понял, что и она о чем-то догадывается. Но больше всего пугало то, что нам будет непросто во всем разобраться.

– Ты так вчера нечего и не съела, – решил сменить тему разговора.

– Спасибо, но я не голодна. Хотя может быть и выпила кофе.

– Отлично, сейчас закажу.

Пока завтракали, вспомнил, что Лисса из-за меня нарушила свои планы.

– Ты говорила, что у тебя сорвалась какая-то встреча?

– Пустяки, ничего серьезного. Поиски отца и разгадка его секретов сейчас куда важней всего.

Я чувствовал, что она переживает за Питера, держась из последних сил. Роясь в самых дальних уголках памяти, вспомнил, как мы весело проводили время втроем. Нашей традицией была игра в монополию. Ни я, ни Беккер никогда не поддавались Лиссе. При этом та почти всегда честно выигрывала. Не знаю, как ей удавалось облапошить двух взрослых мужчин, но делала она это умело.

И вот девушка вновь оторвала меня от раздумий, желая продолжить наше расследование.

– «Hastam», – прочитала то, что успела перевести. – Если не ошибаюсь – это «копье».

– Копье? – не сразу сообразил.

– Да, в одном из писем часто упоминается это слово, – передала мне дневник, чтобы я лично в этом убедился.

– По всей видимости, речь идет про пику Лонгина, – просмотрев записи, отметил про себя, но, как выяснилось, произнес это вслух.

– То, о котором еще говорят «копье судьбы» или «копье Христа»?

– Да, – поразился познаниям Лиссы. – Согласно Евангелию, именно это орудие воин вонзил в подреберье Иисуса.