– Повелитель, – в воздухе появился тонкий аромат жасмина смешанного с ванилью.

Дракон втянул его расширенными ноздрями, и черты лица сразу смягчились, придавая ему даже некое очарование.

– Матушка…

Перед затуманенными глазами, в которых потихоньку стихала туманная муть, появилась молодая женщина с прозрачной кожей, длинными волосами, доходящими до колен, пронзительными жёлтыми глазами с прямой алой дужкой посередине зрачка, но вся, будто соткана из золота, других цветов не было не в ней, не в одежде.

– Ты всегда чувствуешь моё состояние, золотая змея.

– Что тебя так разозлило?

– А можно подумать ты ещё не знаешь?

Сто пудов в своём зеркале уже всё усмотрела.

– Знаю, и что же ты хочешь от меня? Ею занимаются ящерицы, ты же её к ним отправил, а не ко мне.

– Да к ним, потому что они развратницы ещё те, а ты чему можешь научить? Сердечной любви и тонким ласкам? Так мне это не нужно.

– А что тебе нужно?

– Зачать наследника в безумной страсти с развратной дочерью василиска.

– Почему ты считаешь, что она обязательно должна быть развратна?

– Да как почему? Так гласит древнее пророчество.

– Ты не прав, в нём не говорится о развратности девушки.

– Но ведь она его дочь?

– Это не о чём не говорит. Девушка выросла на земле, и воспитание у неё иное. И ещё…

– Что ещё? – он уже взревел.

– Не реви передо мной, на меня твой рёв не подействует, и ты это знаешь. Ящерицы её сломают, и в итоге тебе придётся заниматься любовью с сумасшедшей мигерой, а потом терпеть истерики и депрессии.

Мирослав сник под пытливым взглядом жёлто – золотых глаз.

– Так что ты предлагаешь?

– Забери её у ящериц, выдели собственные покои и начни ухаживать.

– Матушка, ты с ума сошла? Какие ещё ухаживания?

– Не смей повышать на меня голос!

– Прости. Всё время поражаюсь, как ты вся такая сотканная из добра стала женой моего отца?

– Ты знаешь эту историю, я влюбилась в него, свирепого дракона тумана и отказалась от крыльев золотой змеи, став твоей матерью и змеёй тумана. То же может сделать и эта девочка, тем более что у неё и так змеиная душа, и ей не придётся ничем жертвовать как мне. Она чистокровная и ваш сын станет великим.

– Точно не придётся, наши женщины не становятся драконами, а змея в её характере и так проявилась. Гадюка… ладно, у меня ещё куча дел сегодня. Огневицы атакуют наши границы.

– Иди, сын, защищай наш мир.

Дракон ушёл, а золотая змея снова исчезла.

Прилетела в свой замок, опустилась посередине комнаты и, подойдя к овальному зеркалу в бронзовой оправе искусно обвеивающей по краям в виде виноградных лоз.

– Зеркало, покажи мне змею сына.

Оно затуманилось и через миг показало Линду, брыкающуюся и орущую в обнажённом виде, её держали на постели четыре ящерицы и пытались возбудить.

– О, драконы, они сломают девушку, если мой сын не образумится. Зеркало, что мы можем сделать?

– Вы можете забрать невесту дракона тумана, вас сын любит и ничего вам не сделает, а любому другому несдобровать, кто пойдёт против его приказов.

– Благодарю, – она взмахнула рукой перед зеркалом. Оно вновь затуманилось и уснуло, демонстративно храпя, а сама тут же исчезла.

– Оставьте её! – голос золотой змеи прозвучал жёстко. Ящерицы вздрогнули, заметив в комнате мать Мирослава, отошли от девушки и низко склонились.

– Приветствуем великую мать нашего повелителя, Янину.

– Грязные шлюхи, немедленно выдайте ей одежду! Девушка уйдёт со мной.

– Конечно, – ящерицы швырнули Линде какую–то чёрную накидку с длинными верёвками.

– Что это за тряпка, где моя одежда? – взвизгнула та, и уставилась на говорящую женщину. Глаза Линды распахнулись, рот приоткрылся, а брови поползли вверх. Такой красоты она никогда в жизни не видела: женщина с золотыми, длинными, густыми волосами, ниспадающими крупными локонами ниже бёдер, золотистая кожа, будто посыпанная блеском, такие же ресницы и янтарные глаза, смотрящие с добром и искренним участием.