– Хочешь поехать со мной? – спрашиваю я у Фиби.

Её глаза мгновенно начинают сверкать, словно я предложила ей нечто поистине ценное, я же надеялась на её незамедлительный отказ.

– Да.

Она отвечает даже не подумав, что в автобусе намного безопаснее, чем снаружи. В городе нас может ожидать что угодно… кто угодно.

– Тогда возьми у кого-нибудь куртку, иначе окоченеешь.

Пока Фиби разбирается с одеждой, я сажусь на корточки в проходе и смотрю на Лексу.

– Как ты?

– Нормально. Когда мы уже пойдем за Доми?

Этот вопрос моментально отправляет меня во времена, когда она просила меня вернуться за Зари. Тогда я этого не сделала, потому что не хотела рисковать близкими ради неизвестного мне парня, а сейчас я не сделаю этого, потому что Доми нет.

Взгляд сестры настолько открытый, что я не вижу там ни единой капли безумия. Но будь так просто распознать больной рассудок, то раньше все психбольницы были бы переполнены. Ведь так?

Мы обязательно поговорим с Лексой, но не сейчас, тут слишком много посторонних ушей. Предполагаю, что сестра не смирилась с потерей сына, но я не позволю ей слететь с катушек, она нужна мне, ведь кроме Лексы, у меня больше никого нет. Я не готова отказаться от неё. Мы выпутаемся вместе. Сейчас слово "сестра" значит для меня куда больше, чем когда-либо.

Обхожу ответ стороной и задаю более важный вопрос:

– У тебя ведь нет с собой лекарства?

Лекса отрицательно качает головой.

Гадство!

У меня есть лекарство иного рода. Я забрала с собой вакцину, но не могу быть уверенной, что она поможет. Да, Лейзенберг спас свою Пятницу от малярии, но ведь до этого были и другие. Что с ними было не так? Что, если Пятница – это случайность, и вакцины от всех болезней нет? Что произошло с остальными Днями Недели?

Не хочу об этом думать, но не могу.

У меня будет шанс проверить гениальность доктора ценой жизни моей сестры.

Всего одна попытка.

Но не сейчас.

В данный момент Лекса выглядит нормально, у меня есть время доехать до города, обзавестись топливом и вернуться назад. Тащить всех девушек пешком – глупо. Половина просто отморозит себе босые ноги, а если на нас нападут, то скорее всего мы все погибнем.

– Я готова, – произносит Фиби у меня за спиной.

Поднимаюсь и не прощаясь с сестрой выхожу вон из автобуса, Фиби следует за мной. Как только девушка выходит из желтого транспорта, водитель Кортни тут же закрывает двери. Они должны сохранять тепло настолько, насколько это возможно.

Подхожу к мотоциклу и натягиваю капюшон, заливаю остатки топлива в бак, вешаю пустые канистры по бокам, завязываю шнурки под подбородком и, перекинув ногу, сажусь на транспорт. Перед нами появляется Волк. Фиби тут же хватает меня за рукав куртки.

– Он опасен! – взвизгивает она.

Оборачиваюсь и, твердо смотря ей в глаза, говорю:

– Если ты не хочешь причинить мне вреда, то он тебя не тронет.

Девушка немного расслабляется и это говорит о том, что она мне зла не желает. Пока. Ну или как минимум хорошо это скрывает.

Пару мгновений, и взревев, мотоцикл уносится в сторону ближайшего города. Проезжаем табличку, но я даже не вижу названия. Это больше не имеет значения. Все города похожи друг на друга – запустение, холод и смерть.

Волк несется рядом, я больше не вижу автобуса и сосредотачиваю всё внимание на дороге, но это длится недолго. Новый город, неважно каково его название, выглядит отвратительно, нам не проехать даже к первым домам, уйма перевернутых и брошенных машин. Автобусу тут тоже делать нечего.

Нам эту вершину не преодолеть.

Твою ж мать!

Я уже без сил, но даже не знаю, когда примерно смогу хоть немного передохнуть, перевести дух и подумать о новых вводных. А ещё нужно поговорить с Лексой. Уже сейчас я вижу, что она кардинально изменилась. Больше нет милых улыбок и пустых разговоров. Но самое жуткое, её глаза стали другими, словно она прошла войну и осталась единственным выжившим.