– Констанс, пять минут до выхода. Держи наушники, я пока прикреплю к платью передатчик. Как только наушники («уши») оказались на нужном месте, из них раздался голос звукорежиссёра:

– Бэк-вокалисты и музыканты по местам. Минутная готовность.

Я всегда немного волновалась перед каждым концертом. Не так давно я поднялась на этот уровень, поэтому для меня это по-прежнему новые ощущения. Заиграли первые аккорды песни «Птица», сделав глубокий вдох, вышла на середину сцены, где прожектор поймал меня в свой плен. После глубокого вздоха вступила в нужный момент:

Я это прошлое

Просто забытое

Я мимолётная,

Я одинокая

Птица свободная

И нет никого бы кто, смог приручить меня…

– Добрый вечер, Нью-Йорк! Ну вот я и с вами! Как настроение?

Толпа взревела.

– Не слышу?

Зрители взревели ещё громче.

– Кажется услышала. Споём?

Все хором прокричали:

– Дааа.

Я запела вторую песню, под названием «Потухшая надежда» и толпа подпевала в унисон со мной, слово в слово.

Я долго шла по этому пути – всю свою жизнь. Не так давно выпустила свой первый альбом и в честь его презентации отправилась в своё первое турне. Я пока не собирала огромные стадионы, но обязательно дойду до пика своей популярности. Мои песни уже взрывали топ-чарты.

– Готовы покричать?

Закрыв глаза я отдалась музыке и начала петь «Крик». Я пою душой. Сейчас моя душа открыта для всех собравшихся здесь людей.

У меня на сердце большая рана и я кричу, кричу изо всех сил, но боль не утихает

У меня на душе шрам и я кричу, кричу, но это не помогает

Мне так одиноко в этой пустоте, прошу, дай руку мне

Я уже на дне…

Крик

Крик

Крик разрывается во мне

Крик

Крик

Боль зарождается внутри

Молю спаси меня

Я так устала быть одна

Кричу забудь меня

Я никогда не буду твоя…

– Это было… ну вы сами понимаете. Вам понравилось?

– Дааа.

– Мне ещё больше.

Спустя час, концерт был завершён. Это подарило мне шквал положительных эмоций, но что-то терзало мою душу, и я даже догадывалась, кто был этому причиной: самодовольный, сексуальный ублюдок с завышенной самооценкой и супер раздутым эго, с которым мне по «счастливой» случайности пришлось повидаться. Снова. Уставившись в зеркало я не видела в нём себя… на меня смотрела незнакомая девушка, с единственным изъяном – глаза этой девушки были такие же пустые и безликие, как и на протяжении всей моей жизни.

– Ты обрела мечту и достигла своей цели, чего тебе не хватает? Почему ты до сих пор несчастна? То, что ты хочешь, никогда не станет твоим. Отпусти… просто, отпусти, раз и навсегда… это единственный выход. В твоей душе никогда не расцветёт райский сад.

Я в монотонной манере разговаривала со своим отражением. На лице не дёрнулся ни единый мускул, как у восковой фигуры, в глазах застряли не пролитые слёзы, там им и место.

Вывел меня из раздумий тактичный стук в дверь:

– Я скоро выйду…

– Я принесла твой наряд на вечеринку, и через пятнадцать минут придут стилисты поправить твой макияж и прическу.

Я обессилено поднялась со стула, чтобы отворить дверь в гримёрку, до сих пор находясь в платье в котором выступала. Мне нравилось писать музыку и песни; я любила петь для зрителей; мне даже нравилось встречаться и общаться с фанатами, но пафосные вечеринки, где ты всегда должен держать своё лицо и поддерживать имидж доводили меня до состояния полнейшего опустошения. После концерта я бы предпочла поехать к себе в номер и побыть в одиночестве. Пока я жила в Оушенсайде мне нравилось проводить время с Хеллой в любимом баре «Only one», где я начинала свою карьеру певицы. Сейчас же гастролировала с огромной командой всевозможных помощников мне становилось тесно и некомфортно. Я не чувствовала себя среди этих людей свободной. Каждый мой шаг и каждое моё действие должно было быть обдуманным. Без право на ошибку. Репортёры становились всё навязчивей.