Взгляд черных глаз будто прорывался, вгрызался в самое мое нутро. Это был очень и очень страшный взгляд. Словно и не человек на меня смотрит, а волк или какой-нибудь другой хищник. Уродливый шрам вынудил меня скривиться. Я хотела отвести взгляд в сторону.

- Смотри, - процедил сквозь зубы мужчина и больней сжал мои щёки, - смотри на меня, когда я с тобой разговариваю. Уродливый, правда? – его губы дёрнулись в злой ухмылке. – Если не побоялась сюда притащиться за помощью, то не побоишься и смотреть на меня, - он наклонился ко мне и с прищуром осмотрел мое лицо, останавливаясь на глазах. – Имя?

- Лера, - ответила я, ощущая болезненное жжение в скулах из-за жесткого захвата.

- У тебя пять минут, Лера, - мужчина отпустил меня и щелкнул пальцами Косте по носу. – Валяй.

5. 4.

- Максим Корнеев… Он, - начала я.

- Давай короче, - господин Шраменко лениво развалился на диване и взял стакан с алкоголем.

Меня снова начало всю потряхивать из-за вновь нахлынувших эмоций. Я не знала, как произнести всё то, что совсем недавно приключилось со мной и с Костей. Боже! У нас в доме убитая охрана…убит папа. Я не могла перестать об этом думать. Подбородок затрясся, но я всё же нашла в себе остатки душевных сил.

- Нашего отца убили, - едва выдавила я из себя. – Максим Корнеев уверил, что кроме вас, нам никто не поможет, - я закрыла рот ладонью и беззвучно заплакала.

Господин Шраменко на мои слёзы никак не отреагировал, впрочем, он и не должен был.

- Серебрякова этого прикончили? – уточнил мужчина.

Я лишь кивнула.

- Так и знал, - он залпом осушил стакан. – Проваливайте.

- Что? – я шмыгнула носом и ошарашенно посмотрела на господина Шраменко.

- Что слышала, - совершено спокойно ответил он. – Мой принцип таков – не марать руки в политике. Я с чиновниками решаю проблему так же, как и большинство других людей – через взятки. В это дерьмо я не лезу и своих людей не пускаю. Проваливайте, - мужчина сделал небрежный жест в сторону раздвижных дверей.

Страх и боль во мне внезапно заглушились приливом ошеломляющей паники. В данный момент я не могла размышлять рационально. Меня всю колотило. Я осталась одна с младшим братом, а где-то там, за нами тянется след, по которому уже могут идти головорезы. Что-то подсказывало мне, что с ними никакая полиция не справится.

- Нам некуда идти, - всхлипнув, заявила я. – Вы… Вы должны нам помочь! – выпаливаю.

- Солнце, - господин Шраменко закинул ногу на ногу, - я никому ничего не должен, - его губы искривились в недоброй ухмылке, отчего шрам сморщился, делая немного вытянутое лицо еще уродливей.

- Но…

- Я сказал – нет! – рявкнул мужчина. – У вас что? Родственников или друзей нет? Вот и валите к ним. Это всяко лучше, чем под ногами у бандитов путаться.

Наш худощавый провожатый, которого звали Коля, и впрямь принес два стакана с молоком. Я этот жест расценила как акт насмешки и унижения. Во мне кипела такая необъятная буря эмоций, что даже физически стало адски больно из-за нее.

- Прошу вас, - чувствуя, где-то в самом горле подступающий комок слёз, - Помогите! Я отработаю! Найду деньги! Те люди… Они убили нашего отца, убили одного из телохранителей! Они нас убить хотят! Вы это понимаете?! – меня накрыла истерика.

Господин Шраменко даже бровью не повёл, молча наблюдая за мной. И это… Это так раздражало! Я будто разговаривала со стеной. Нет ничего хуже, чем человеческое безразличие к чужой беде. Я доверяла Максиму. Раз он сказал, что нам никто, кроме этого человека не поможет, значит, так оно и есть. Максим никогда не предложит сложный путь, если есть обход полегче.