- Всё нормально, - твёрдо заявила я своему отражению. – Ты справишься, Лера.

Когда я вернулась в гостиную, то увидела Наталью – секретаря господина Шраменко.

- Если что – звони, - обратился он к женщине. – За мной, волчица, - мужчина мельком глянул на меня, а затем встал и направился к выходу.

- Я скоро вернусь, котёнок, - я поцеловала Костю в лоб. – Нужно решить одно дело.

- Хорошо, - брат крепко обнял меня и нехотя отпустил.

С неба срывался мелкий снег. Я быстро шагала за господином Шраменко к парковочному месту, где стояла его черная машина.

- Снег сначала сбей с обуви, - кинул он мне, отключая сигнализацию. – Машина только из мойки.

Я молча сделала так, как мне было велено. В салоне ярко ощущался запах сигарет. Пристегнувшись, я сложила руки на коленях. Влас Владиславович молча сел, завел двигатель и включил музыку. Я узнала песню с первых аккордов, потому что когда-то упорно пыталась ее разучивать на гитаре.

Мужчина вынул из бардачка пачку сигарет, вытянул одну зубами, подкурил. Мы плавно выехали за пределы жилого комплекса. Я старалась сосредоточиться на песне и на картинке за окном. Мелкий снег продолжал кружить в черном ночном небе. Запах сигаретного дыма немного душил, но папа тоже часто курил, и я как-то уже привыкла к этому аромату.

Несмотря на то, что я старалась держаться спокойно и даже отстраненно, мои пальцы всё равно нервно стискивали плотную ткань джинсов на коленях. Главное, стараться просто ровно дышать. Глянув на дорогу, я аккуратно посмотрела на Власа Владиславовича. Зажав зубами сигарету, он с легким прищуром смотрел вперед, иногда беззвучно постукивая большими пальцами по рулю.

- Любите старые песни? – отчего-то решила я спросить, помня о том старье, что играло в ВИП- комнате в клубе.

- В них есть смысл, - кратко ответил мужчина.

- В современных…

- Плевать, - резко отрезал Влас Владиславович и нервно мотнул головой. – Твои рассуждения меня не интересуют. Если бы я сегодня вечером хотел почесать языком, то выбрал для этой роли близких людей. Твоя задача состоит не в этом, - четко, жестко, без лишних эмоций.

Я поежилась и вновь уставилась в окно. Да, моя задача, действительно, состоит не в этом.

Машина остановилась у другого жилого комплекса, что был расположен чуть дальше центра города. Здесь когда-то жил мой крёстный. Но его убили, когда мне было лет шесть. Оказывается, что мир теснее, чем может показаться на первый взгляд.

Холл. Лифт. Двенадцатый этаж. Весь этот путь прошел в полном молчании. Напряжение в моей душе продолжало зреть.

Квартира Власа Владиславовича оказалась неожиданно небольшой. В гостиной царил бардак: вещи лежали тут и там. На барной стойке, что разделяла гостиную и кухню стояла, наполненная окурками пепельница. В углу возле плазмы стоял потёртый расстёгнутый чехол, из него выглядывал гриф гитары. На журнальном столике валялись какие-то бумажки и фантики. Единственное, что сохранялось в безукоризненном порядке – виниловые пластинки. Они аккуратной стопкой лежали на тумбочке под плазмой.

- Идем, - не снимая пальто, мужчина направился вглубь квартиры.

Мы оказались в спальне. Здесь царил относительный порядок. Влас Владиславович бросил на прикроватную тумбочку ключи, пачку сигарет и презервативов.

Я заломила пальцы и до боли прикусила нижнюю губу, глядя на большую двуспальную кровать.

- Раздевайся, - мужчина сбросил пальто. – Я сейчас вернусь.

Глотая немые слёзы, я пыталась разжать зубы и не причинять боль губам, но ничего не получилось.

- Привыкнешь, - бросил господин Шраменко и ушел.

9. 8.

Втянув как можно глубже воздух, я сняла с себя свитер, аккуратно сложила его и оставила на стуле. По обнажённой коже плеч скользнули колючие мурашки. Всё нормально. Нормально. Расстегнув джинсы, я тоже сняла их и отправила к свитеру. Туда же последовали и носки. Я осталась в одном нижнем белье. Что делать дальше? Лечь и закутаться в одеяло? Глупо. Всё равно ведь не спрячусь и решающий момент не оттяну. Да и последней дурой выглядеть не хотелось.