Поскольку Атэс говорил очень громко, друг приложил палец к губам, и сказал:

– Ты тише, а! Здесь никто не должен знать, кто мы и откуда. Может быть, здесь есть царские осведомители.

Атэс посмотрел вглубь таверны, туда, где полным ходом шло веселье, но там все были слишком заняты сами собой, и в их сторону даже никто не смотрел. Но он все равно чуть снизил голос и продолжил успокаивающим тоном:

– Ладно-ладно, не бойся. Так вот… в-третьих, на них напали грабители, а это значит, что это вполне могли быть кто? Правильно, наши ребята. И наконец, в-четвертых, само пятно! У мальца было такое же точно пятно, как у меня. Ты не находишь, что так много совпадений, это слишком?

– Ты с ума сошел! Уж не думаешь ли ты, что ты и вправду царский сын? У тебя с головой все в порядке? – Серт начал судорожно сотрясаться от приступов хохота и хвататься за живот. Он повалился на стоящий рядом большой мешок с зерном, который мог вполне послужить удобным сидением, и продолжил безудержно смеяться, указывая на друга пальцем. – Царский сын! Умора! Наш Атэс – царский сын! Умереть, не встать! Это же надо! Такое о себе возомнить! Ха-ха-ха! О, простите меня, ваше величество! Прынц! Ха-ха-ха! Пры-ы-ы-ынц!

Какое-то время обескураженно глядя на друга, Атэс молчал, а потом сплюнул, резко взял со стола кинжал, засунул его в ножны и быстро вышел из таверны.

Снаружи было величественно тихо и спокойно. Конечно, изнутри все еще доносились громкие возгласы, хохот и тому подобное, но это было все равно там, за закрытой дверью, и поэтому сильно приглушенно. А здесь, под распростертой вуалью звездного неба, с ощущением приятной ночной прохлады, при серебристом свете луны, все было совсем по-другому.

Атэс, он же Азар, остановился, как вкопанный и, подняв глаза к небу, завороженно замер, глядя на блестящие россыпи мириад звездных искр. Ему показалось, что он еще никогда в жизни не видел вот такого огромного ночного небесного купола, усыпанного таким количеством таких ярких и удивительных звезд. Периодически этот громадный бархатно-черный бескрайний простор рассекали, оставляя за собой светлые дорожки, падающие звезды и, глядя на эту красоту, Азар на какое-то время позабыл про то, что ему говорил Эмиль, и о чем он только что разговаривал со своим другом в таверне.

«Вот, это да!» – восторженно подумал он, и небо как будто по-доброму усмехнулось ему в ответ, но в этот момент позади хлопнула дверь, и на улицу вышел Серт.

– Ну, ты что? Обиделся, что ли? Да, брось. Ну, это… э-э… в самом деле, очень уж нелепо, – заговорил он извиняющимся тоном, но Азар тут же решительно прервал его:

– Ладно все, забыли. Больше не будем об этом.

Он резко развернулся и пошел прочь, не оглядываясь, и не ожидая, пойдет его друг за ним или нет.

Проконсул Юлий Марс был человеком деловым и властным. Низкорослый и упитанный, он был, тем не менее, силен и ловок. Если он видел цель, он шел к ней, не взирая ни на что, и не считаясь ни с чьим мнением. Понятие чести и порядочности для Юлия были относительными и зависимыми от обстоятельств. Он считал, что, если человек, оказавшийся на твоем пути, пострадал от того, что ты прошелся по нему, значит он слаб, а слабым не место рядом с сильными. Однако к Ятону проконсул относился с почтением и глубоким уважением, считая его человеком незаурядной силы, а силу Юлий уважал, и встречаясь с сильными людьми, умел это уважение проявить.

Когда колесничный кортеж, запряженный исключительно белыми лошадьми, подъехал ко дворцу, трубный звук известил о прибытии знатного гостя, и вся пышная свита проконсула, одетая в ярко-красные одежды, состоящая из вельмож, воинов и слуг всех мастей, тут же выстроилась в ряд до самого входа во дворец.