Оглянувшись на свою охрану, а затем посмотрев на едва выглядывающий из-за горизонта оранжевый край солнца, царь с пониманием покачал головой, и, развернувшись, чтобы отойти от могилы, спросил:

– От Маттана никаких вестей?

– Пока нет, господин, – с печалью ответил Саит.

Тяжело вздохнув, Ятон медленно пошел к своей колеснице, по-старчески ссутулившись. Следуя за ним и глядя на его согбенную фигуру, сотник тоже тяжело вздохнул, с сожалением вспомнив, каким уверенным, статным и выпрямленным обычно был его господин.

Неожиданно царь остановился и, развернувшись, спросил:

– Может быть, мне стоит второй раз жениться, Саит? Как считаешь?

Опешив, сотник замешкался, не зная, что ему на это ответить, и заикаясь, сказал:

– Ну… э-э… наверное… почему бы и нет?

Посмотрев на него как-то странно, Ятон только снова вздохнул и, развернувшись, взошел на колесницу.

– Во дворец, – тихо приказал он.

Оказавшись у ворот замка, царь сошел с колесницы и снова подозвал Саита.

– Я буду у себя. Передай Мелькарту. Пусть придет.

– Слушаюсь, господин.

Вскоре управляющий уже стоял перед государем.

– Вы хотели меня видеть, мой господин.

Ятон кивнул, и задумчиво проговорил без каких-либо эмоций:

– Хочу вина.

– Вина царю, – приказал Мелькарт, и стоящий здесь же наготове слуга тут же побежал выполнять приказ.

Через минуту, взяв в руку чашу с вином, царь удобно расположился на своем ложе и какое-то время молча и медленно потягивал багряный живительный напиток из чаши, явно с удовольствием смакуя каждый глоток. Управляющий терпеливо ожидал, не говоря ни слова.

– Как ты думаешь, Мелькарт, – через довольно-таки продолжительное время задумчиво спросил царь, – может быть, мне стоит второй раз жениться?

Несколько удивившись и обрадовавшись перемене в своем господине, который до этого столь долгое время пребывал в унылом духе, управляющий кашлянул, и осторожно сказал:

– То, что вы хотя бы начали об этом говорить, уже радует меня, мой господин. Я думаю, что вы еще очень молодой и цветущий мужчина, и как бы ни была тяжела потеря, вам все равно стоит позаботиться о своем будущем и, что тоже очень важно для нас для всех, о будущем наследнике престола.

Ятон чуть ухмыльнулся. По легкому румянцу на его щеках и чуть затуманенному взору можно было понять, что вино произвело свое действие.

– Знаешь, Мелькарт, общаясь в последнее время в… э-э… так называемых высших кругах Рима, я пришел к выводу, что вскоре понятие «наследник престола», и даже понятие «царь», скорее всего будет упразднено. Все идет у тому, что имперская власть будет осуществляться в разных областях консулами, проконсулами, трибунами, сенаторами, прокураторами и тому подобными, в зависимости от размера той или иной провинции. Я, возможно, один из последних царей, представляющих римскую власть в этой части средиземноморья. Конечно, исключения из правил все равно будут, в таких странах, как например, Иудея, Галлия или Фракия. Слишком уж своенравные эти народы. Но суть управления останется такой же. Так что, даже если у меня и будет еще один сын, станет ли он править после меня или нет, скорее всего, будет зависеть не от его родословной, а от его способностей к управлению. Но, так или иначе, я считаю, что ты прав. О приемнике мне все равно позаботиться стоит.

Мелькарт с большим удивлением выслушал тираду царя, поскольку за последние полгода с момента смерти супруги Камиллы это была самая длинная его речь. И хотя управляющий постарался скрыть свои эмоции, его удивление не осталось без внимания Ятона, и он, приподняв бровь, с иронией спросил:

– Тебя что-то удивляет, мой верный управляющий? Я говорю что-то странное?