Все вдруг как будто резко ускорилось. Клекот ящера мгновенно прервался, раздался страшный надрывный хрип, после чего огромная туша монстра, беспорядочно хлопая крыльями и рыча, тяжело повалилась на песок прямо перед ней, едва не задев хвостом ей по голове.

Прокатившись по инерции еще футов двадцать, ужасная тварь поднялась, но, сделав пару неуклюжих шагов, снова упала на песок и… громко испустила дух.

Еще не веря в свое спасение, Эллиса приподняла голову, с ужасом наблюдая как пронзенное стрелой страшное чудовище бьется в смертельных конвульсиях. Размеры ящера поражали. Он был по меньшей мере шагов двадцать в длину, а размах его крыльев был, наверное, еще больше. И, как ни странно, но несмотря на ужасающий вид, он был очень красив, и вызывал чувство благоговейного восторга. Все его туловище было покрыто ровной блестящей зеленовато-синей чешуей. Вдоль тела шли ровные ярко-красные с черной каймой полосы, а хребет от носа до самого кончика хвоста обрамляли такого же цвета острые зубцы. Могучие лапы с узловатыми длинными пальцами сейчас выглядывали из-под крыльев и, глядя на загнутые острые как бритва когти, девушка поежилась, представив, что было бы, если б ее отец промахнулся, и она оказалась жертвой, уносимой в этих когтистых конечностях.

Как в тумане Эллиса смотрела на то, как к берегу с громкими радостными криками сбегается народ, как монстра окружают пираты, как кто-то начинает прохаживаться вдоль туловища рептилии, чтобы измерить ее, а кто-то протягивает ей ее платье. Последней ее мыслью было, что она ведь совершенно нагая стоит сейчас перед своими соплеменниками, и в этот момент перед ее глазами все поплыло, и девушка упала в обморок.

Когда Эллиса пришла в себя, пираты праздновали победу над страшилищем, ели, пили и веселились. Ее смелости и отваге было посвящено множество тостов. Ее чествовали и хвалили, ей подарили несколько нарядов и золотых украшений, но кульминацией вечера было то, что атаман Атар сделал ей предложение стать его женой.

Она была безмерно счастлива, поскольку всегда с завистью смотрела на Хиллет, предыдущую избранницу атамана, которую похитил ящер.

Задумчиво глядя вдаль за горизонт, Кратис вспоминал сейчас это событие, ведь тогда ему было уже целых 11 лет, и он уже тогда мечтал, что когда-нибудь тоже станет атаманом и будет таким же мужественным и бесстрашным как Атар.

Время летело незаметно.

Солнце клонилось к вечеру.

От моря веяло прохладой.

Кратис даже не заметил, как из его каюты вышла Армиль и встала рядом с ним. Он настолько ушел в свои мысли, что, лишь почувствовав ее тепло рядом с собой, обратил на нее внимание.

– Думаю, тебе нужно заклясть всех на корабле прежде, чем мы прибудем домой, – без всякого предисловия каким-то отрешенным голосом сказала жена.

– Заклясть? Что ты имеешь в виду?

– Я о том, что никто на острове не должен знать, что я потеряла сына. Пусть все думают, что это мой ребенок. Не хочу, чтобы люди знали, что Азар, это похищенный нами царский сын.

– Азар? Почему Азар?

– Я его так назвала. Ты что-то имеешь против?

– Нет, но почему Азар?

– Это красивое Персидское имя. Означает, огонь. Как раз соответствует той метке, которая у него на руке.

– Метке? – Кратис повернулся, чтобы войти в каюту и посмотреть.

– Да, у него на руке родимое пятнышко похожее на огонь, – ответила Армиль, следуя в каюту за мужем.

Атаман подошел к колыбели с младенцем и посмотрел на его кисть. У основания большого пальца ребенка было ясно видно четко-очерченное темно-красное небольшое пятно напоминающее горящий костер.

«А ведь права оказалась старая гадалка!» – подумал Кратис.