Мариб протягивает мне руку. Я понимаю, чего он хочет. Чтобы я сама расстегнула манжеты. Дотронулась до него. И дала своё согласие. Морально ему так будет легче. Я понимаю только сейчас, каких усилий ему стоило держаться на расстоянии. Я теперь понимаю, почему он уезжал… он тоже боролся с собой, но сегодня не смог выйти победителем.

«Если не хочешь, чтобы мужчина дотронулся, никогда не касайся первой».

Эти слова врезались в память, приоткрывая новый смысл.

Словно наблюдая за собой со стороны, я завороженно тянусь к манжетам и тут же одергиваю руку, вновь пытаясь прикрыться, отрицательно мотая головой. Отмираю и пытаюсь выйти из кабины, дотянуться до полотенца. Внутри такой круговорот эмоций, что в эту минуту мне с ним не справиться.

А Мариб дотягивается первым и отбрасывает махровую ткань в сторону со словами:

— Позже вместе воспользуемся.

Он уже совсем близко и наверное чувствует, как бешено сердце колотится о рёбра.

Он решился. И, как мне кажется, это решение далось ему нелегко.

На его лице нет улыбки и торжества. Или привычной иронии. Лишь серьезность и уверенность. И напряженное ожидание.

Он стягивает брюки и шагает ко мне. Под струи. Прямо в рубашке.

Вода стекает по его волосам, лицу, бороде, шее и груди, а я невольно любуюсь им. Для меня он самый красивый мужчина на свете.

Не торопясь переключает напор и настраивает воду так, чтобы нас омывало только ниже пояса и с одной стороны.

Мы стоим так близко, что чувствуем тепло наших тел. Но не произносим ни слова. Просто стоим и смотрим друг на друга.

Внезапно он приподнимает руку и очерчивает овал моего лица. Медленно. Мучительно медленно.  А потом… подаётся резко вперёд, впиваясь в губы и наваливаясь на меня, прижимает к тёплой стене кабины, и его неудержимый напор сметает оставшиеся преграды между нами, а я уже плавлюсь от его властных жадных касаний.

Его запах, мощь и сила бьют в голову, круша инстинкт самосохранения и способность нормально мыслить. Жмусь к нему так плотно, как только могу. Хочу чувствовать его каждой клеточкой тела. И даже этого мне будет мало.

Возражать больше не в силах.

Он все ещё в рубашке, и это выглядит настолько сногсшибательно, что дух захватывает. Я чуть не падаю, потеряв равновесие, вновь тону в его голодном взгляде, но Мариб меня удерживает, заставляя стоять на ногах. Пьянящий поцелуй кружит голову, и мне не верится, что он сейчас рядом и именно его тепло я ощущаю кожей.

Это непередаваемое ощущение — пробраться пальчиками под его намокшую рубашку и коснуться бугорков крепких мышц. Радость топит, а сердце щемит от нежности. Провожу по волосам и откидываю голову назад, наслаждаясь смелыми касаниями его мягких губ к шее.

Он так нежен, но при этом настойчив. И мягкость его какая-то естественная, настоящая. Он словно касается восторженно, трепетно. Целует плечи, ключицы. От его напора разум вообще перестаёт шептать разоблачительные слова, когда мужчина пальцами проходится по рёбрам, а затем широкая ладонь накрывает живот.

Он творит с моим телом невообразимые вещи, а я, задыхаясь, тяжело хватаю воздух. Я как кукла в его руках. Игрушка, и ему позволено ВСЁ… я отдаюсь полностью его прикосновениям, не сдерживая первый стон радости и наслаждения.

Мужской настрой меняется. Движения становятся властными, немного резкими, но все равно трепетными, нежными.

Он дотрагивается там, где ещё никто до него не касался, а мои громкие вдохи раздаются во влажном пространстве ванной, сменяясь протяжными выдохами. Его и мое дыхание уже смешались в одно. Мариб подхватывает меня, заставляя обнять себя ногами, и прижимает к тёплой стене еще сильнее, налегая.